Бреннон поперхнулся, удивившись, насколько могут отличаться от моральные устои таких, как Джен, от человеческих правил.
– А… но… но как же дети?
– Какие дети?
Комиссар попытался подобрать слова, которыми прилично объяснить это девушке, но Джен беспечно добила его последним выстрелом:
– Вождь клана решает, какая женщина от какого мужчины будет беременеть. Дети должны рождаться от самых сильных и наследовать их лучшие свойства. Разве вы так не делаете?
– Нет, – обалдело выдавил Натан; ведьма озадаченно нахмурилась:
– Тогда зачем вы жените ваших дочерей на мужчинах, которых сами им выбираете? То есть если дело не в рождении сильного потомства, то… то… то чем вы тогда так недовольны? – Джен непонимающе уставилась на Маргарет и ее пиромана. – Она же нашла себе подходящего мужчину, что вас не устраивает?
Комиссар мог бы перечислять несколько часов, но не находил выражений, которые помогли бы объяснить ведьме, что юные мисс из приличных семей никоим образом не должны «находить» себе мужчину. Да еще и такого, прости господи!
– Сволочь, конечно, – задумчиво подытожила Джен, – если так, вообще, посмотреть. Но вон как ее облизывает. Здоровый, сильный, мозги есть, чародействует неслабо – приплод даст неплохой. Чего вам еще надо?
– Замнем, – твердо решил Натан. Хотя в его разуме роились десятки вопросов: кто в таком случае воспитывает детей? знает ли Джен своих родителей? а братьев и сестер? ее мать живет с ее отцом или нет? а если нет, то как Джен относится к своему отчиму? или у нее их два?! или две мачехи?!
– А почему у ведьмы и человека не может быть детей, если у вивене и человека – может? – вырвалось у комиссара.
– Потому что вивене – бесплотный дух, как говорите вы, людишки, – с улыбкой ответила Джен. – Она создала себе тело человеческой женщины, а потому может рожать детей. А мы, ведьмы, пользуемся только тем, что у нас от природы – а от природы мы совершенно иные, чем вы. Наши тела отличаются настолько сильно, что… впрочем, вам все равно не понять. Мы только притворяемся людьми, но не можем быть ими.
К счастью, Лонгсдейл покончил с изучением браслета, и Бреннон с облегчением отбросил все эти дикие вопросы и занялся насущной проблемой.
– Ну что?
Консультант взялся за пилку с тонким лезвием из красного вибрирующего свечения. Рука пиромана инстинктивно сжалась в кулак. Лонгсдейл положил рядом еще что-то вроде фонарика с крошечным огоньком на конце.
– Сперва попробую распаять узор. Потом распилю браслет. Вам нужно еще обезболивающее? – заботливо спросил он у Редферна.
– Нет, – процедил Энджел. Он и предыдущую-то порцию выпил только после того, как Бреннон, раздраженный его подозрительностью, отхлебнул из кружки.