– Вы говорили, Ройзман уже не первый…
– М-да. – Энджел поудобнее устроил девушку у себя на коленях. – Изредка меня находили разного рода личности и пытались ограбить. Ни один, однако, не пережил даже первой попытки.
– Странно все это, – подумав, сказала девушка. – Как так вышло, что магия и все ее могущественные штучки оказались уничтожены?
– Они никогда не были уничтожены, маленькое несведущее создание. В древности, во времена Никхата, владык Двуречья, античных республик и царств сложную и мощную магию практиковали жрецы и особо просвещенные личности, а в деревнях местные недоучки лечили заговорами крестьян от поноса, а их скотину от падежа.
– И куда все это делось? – скептически поинтересовалась Маргарет.
– Смело песками времени, а если говорить конкретней – с падением этих самых царств и наступлением эпохи варварства магические лаборатории, изощренные ритуалы и сложные заклятия ушли в забвение. Остались лишь деревенские недоучки с поносом и скотом. Ну, а поскольку христианских мучеников отдавали в том числе и на опыты магам, – хмыкнул Энджел, – то, как вы понимаете, матерь наша церковь относится к чародеям без особой любви. Так и собираем по крупицам утраченное. Как-нибудь я расскажу вам сказку на ночь, про Фессандрею, Гидеона и его заклинания – вот это была магия!
– Ладно. – Девушка склонила голову к наставнику на плечо. Ей было хорошо: она слышала мерный стук его сердца, глубокое ровное дыхание, чувствовала тепло и запах его тела – приятный, холодноватый, с примесью аромата зелий. Ей было уютно, спокойно и безопасно. – Давайте, рассказывайте.
– О, это страшная сказка с плохим концом!
– Как будто меня могут напугать страшные сказки.
– Что ж, пожалуй, уже нет, – помолчав, сказал Энджел. – Тогда слушайте…
21 сентября
– Давайте, Бреннон, садитесь, – хмуро велел Бройд. Комиссар вскарабкался в экипаж начальства, гадая, к чему все это. Уже вечерело, кафе Валентины было закрыто, к разочарованию постоянных клиентов. Экипаж тронулся, и Натан спросил:
– Парни из ОРБ наконец до нас добрались?
– Хуже, – лаконично отвечал шеф и задернул шторки на окнах.
Бреннон не стал лезть с расспросами, хотя полагал, что недурно было бы договориться насчет показаний. В конце концов, надо же как-то объяснить, кто такой Лонгсдейл, не вдаваясь в реальные подробности. Но что, черт возьми, ОРБ вообще известно?
Всю дорогу Бройд зловеще молчал. Наконец экипаж остановился, кучер открыл дверцу, и шеф велел:
– Выходите.
Бреннон высунулся наружу и застыл, вцепившись в раму дверцы. Мощный тычок в спину не смог сдвинуть его с места.