– что она повесила его на стену. На нём написано:
А мы говорим: дайте миру шанс!
Это строчка из старой-престарой песни Джона Леннона, написанная крупными буквами. И мы распечатали на школьном принтере кучу фоток разных миролюбивых людей. Там был сам Леннон, Мартин Лютер Кинг-младший, Иисус, Нельсон Мандела, мать Тереза Калькуттская, М. К. Ганди и много кто ещё. Из серебряной фольги мы вырезали слёзы, которые падали из глаз этих людей на изображение земли, объятой пламенем.
Дина Малик тогда стала насмехаться и сделала вид, что не поняла, а потом вообще подняла руку и заявила, что это «оксюморон», но ей, скорее всего, было просто завидно. Миссис Поттс сказала, что ей самой постер понравился, и мне этого было достаточно.
В общем, теперь на его месте висит другая картинка, и я подаюсь вперёд, чтобы рассмотреть повнимательнее. На ней изображена земля, круглая и синяя – по крайней мере это сходится. На земле стоят целые толпы людей с самыми разными оттенками кожи, причёсками и одеждой, и все они улыбаются, смеются и машут, а над ними разноцветными буквами написано:
Что это у них – у нас – получилось, интересно?
А внизу подпись чуть мельче:
Что всё это значит?
А потом я вспоминаю, что папа тоже говорил что-то про ВВВ, когда выставлял меня за дверь с утра. Что бы это могло быть? Кроме Всемирной паутины в голову ничего не приходит.
«Мне нужны ответы», – думаю я, когда в класс входит миссис Поттс. Но на каждый ответ у меня возникает миллиард новых вопросов. К тому же не так-то легко задавать вопросы, когда каждый раз, открывая рот, говоришь какую-то чушь.
Я просто не могу сдержаться и помолчать. Например, на перемене всем – не только младшеклассникам – дают на выбор фрукт или бумажный пакетик с орехами, и я говорю:
– Яблоко? Офигенно! – и все, кто меня слышал, начинают смеяться, но как-то не по-злому.
– Это же просто обычное, нафлинт, яблоко, – улыбаясь, говорит Олли Б. – Что в нём такого?
Я пропускаю мимо ушей «нафлинт» – может, это личное словечко Олли, откуда мне знать – и спрашиваю:
– С каких это пор нам дают на перемене перекус?
Только начав говорить, я немедленно осознаю, что это ещё одно отличие, так что тут же пытаюсь выкрутиться.
– Ну то есть, типа, давно и каждый день, да, каждый день нам дают вкусный перекус, и я думаю, это просто офигенно, учитывая, сколько людей в мире голодает. Ну разве нам не повезло? Ха-ха! Яблоки.
О нет. Меня внутренне корёжит, не успеваю я даже договорить. Я говорю как чокнутая. А что хуже всего, все вокруг как-то попритихли, прислушиваясь к моей нелепой болтовне. Следует продолжительная пауза, прерываемая только моим похрустыванием. Потом Олли спрашивает: