Я пытаюсь писать Мэнни, даже звоню ему. После школы иду в детский дом имени Уинстона Черчилля, но там его тоже не видели. Мне не терпится рассказать ему, что сказала мне вчера вечером Моди насчёт Луны и суперсенсоров…
Он вообще знает об этом?
Он же говорил мне, что «чувствует» Луну! Я и сама что-то чувствовала, когда взяла его за запястье, – кажется.
Пока всё это проносится у меня в голове, леди, стоящая в дверях дома имени Уинстона Черчилля, с улыбкой говорит:
– Он вернётся попозже, милая. Наверное, просто пошёл на пляж. Мне передать ему, что ты заглядывала?
Я стою на Поле, ища на пляже взглядом долговязого, сутулого блондина в бирюзовой куртке и красных джинсах, и думаю «Вдруг он отправился обратно без меня?»
Дома всё становится ещё хуже. Начать с того, что, проходя через главные ворота «Счастливой Страны» – которая вот уже несколько дней называется «частливой Страной» из-за отвалившейся от таблички буквы «С», – я вижу, что кто-то намалевал в начале буквы «НЕС».
Как хорошо дома.
Плюс ко всему все явно считают, будто у меня был какой-то нервный срыв.
– Другими словами, – говорю я маме, – все думают, будто у меня крыша поехала.
Мы сидим на кухне. Глаза у мамы красные от слёз. Может, после очередной ссоры с папой, но теперь я думаю, что они оба просто расстроены из-за меня.
Мама шмыгает носом.
– «Крыша поехала» – это очень нехорошее выражение, Уилла. Из-за этого люди начинают думать хуже о тех, кто испытывает проблемы с психическим здоровьем. Говорить так очень недобро и…
В этот момент на кухню входит Алекс и немедленно фыркает:
– Пф-ф! У Уиллы поехала крыша, а ты о каких-то выражениях переживаешь. Вот это и называется поехавшей крышей…
Папа резко перебивает её:
– Алекс! Прекрати!
Так спокойно, как только могу, я говорю:
– Я знаю, вы не верите, что я и правда побывала в этом лучшем мире, но я точно там была. Не точно наверное, а точно точно.
Мама с папой обмениваются взглядами. Не переглядываются, а долго, задумчиво смотрят друг на друга, будто подначивая другого что-нибудь сказать. Наконец папа произносит:
– Уилла, я в таких вещах не разбираюсь, но я посмотрел в интернете. Самообман – вещь очень серьёзная. Это значит, что ты теряешь способность понимать, что правда, а что нет. Мы с твоей мамой считаем, ты правда думаешь, что всё это случилось.
Мама говорит:
– Это не твоя вина. В последнее время мы все напряжены. – Она кидает взгляд на папу и поджимает губы.
– Тогда почему бы вам не спросить Моди? – спрашиваю я, внезапно растеряв всё спокойствие. – Она мне верит! Она знает, что случилось.