Предвидя отсутствие удобных гостиниц, путешественники захватили запас провизии. Ничто не мешало им подкрепиться на открытом воздухе, в любом понравившемся месте, и переночевать в приятной хижине. Позаботились они и о пище для ума, взяв написанный месье Барро ботанический справочник, а также несколько книг латинских и итальянских поэтов. Эмили не давала отдыха карандашу, то и дело зарисовывая красоты природы.
Пустынность дороги, на которой лишь время от времени можно было встретить крестьянина в повозке или игравших среди камней детей, усиливало впечатление от пейзажа. Сен-Обер до такой степени восхитился окружающим величием, что решил продолжить путь по диким местам, углубиться на юг, в Руссильон, чтобы оттуда по берегу Средиземного моря проехать в Лангедок.
Вскоре после полудня показалась вершина одной из тех гор, которые своей пышной растительностью, подобно драгоценностям, украшают массивные склоны, обращенные к Гаскони и Лангедоку. Здесь, в тени деревьев, протекала холодная речка, а потом, пробравшись по камням, терялась в пропасти, осыпая белой пеной вершины растущих внизу сосен.
Место идеально подходило для отдыха. Путешественники расположились на обед, в то время как мулы мирно паслись среди тучной травы.
Сен-Обер и Эмили не сразу смогли отвлечься от созерцания и обратиться к скромной трапезе. Сидя в тени деревьев, отец объяснял дочери направление рек, расположение больших городов и границы провинций, опираясь не столько на зримое пространство, сколько на свои знания. Во время беседы он не раз замолкал в задумчивости, с трудом сдерживая слезы. Эмили замечала печаль отца, а чуткое сердце подсказывало причину: открывшаяся их взору картина напоминала, хотя и в увеличенном масштабе, любимый пейзаж мадам Сен-Обер возле рыбацкой хижины – невозможно было не заметить сходства. Отец и дочь подумали, как обрадовалась бы матушка дивной красоте, хотя оба знали, что ее добрые глаза закрылись навсегда. Сен-Обер вспомнил, как в последний раз побывал в любимом месте вместе с женой и ощутил печальное предчувствие – увы, так скоро оправдавшееся! Эти воспоминания глубоко ранили его душу. Он порывисто встал и отошел, чтобы скрыть горе от дочери.
Вскоре Сен-Обер вернулся, нежно сжал руку Эмили и окликнул сидевшего в отдалении погонщика. Мишель сказал, что в сторону Руссильона пролегает несколько дорог, но он не знает, как далеко они ведут и можно ли вообще по ним проехать. Не желая путешествовать в темноте, Сен-Обер спросил, есть ли неподалеку деревни. Погонщик ответил, что на их пути лежит деревня Мато, но если свернуть по склону на юг, в направлении Руссильона, то до наступления темноты можно успеть в другую деревню.