Слуги графа суетились на берегу. Некоторые отважно подходили к самому краю скалы и, наклонившись, махали факелами на длинных шестах, в то время как другие, чье перемещение удавалось проследить только по движению света, спускались по крутой тропе к кромке воды, чтобы громкими возгласами поддержать моряков. Внезапно крики людей на скале невероятно напугали Бланш, но мучительная неизвестность вскоре закончилась: в комнату вбежал запыхавшийся Анри и сообщил, что судно встало на якорь в бухте, однако находится в таком плачевном состоянии, что готово развалиться прежде, чем команда успеет сойти на сушу. Граф немедленно отправил лодки, чтобы доставить людей на берег, и приказал разместить в замке тех из них, кому не удастся найти приют в деревне. Среди последних оказались Эмили Сен-Обер, месье Дюпон, Людовико и Аннет. Все четверо взошли на корабль в Ливорно и прибыли в Марсель, откуда на другом судне отправились через Лионский залив, где и попали в жестокий шторм. Граф де Вильфор принял путников со свойственным ему гостеприимством. Эмили хотела сразу отправиться в монастырь Сен-Клер, но он не разрешил ей покинуть замок этой ночью. И действительно, пережитый ужас и изнеможение вряд ли позволили бы Эмили продолжить путь.
Месье Дюпон оказался давним знакомым графа, и между ними сразу завязалась теплая беседа. Эмили представили семье хозяина, и его радушное гостеприимство развеяло испытанное ею легкое смущение. Вскоре общество разместилось в столовой за ужином. Искренняя доброта Бланш и радость по поводу чудесного спасения путешественников постепенно подняли настроение Эмили. Дюпон в свою очередь освободился от страхов за нее и за себя и ощутил приятный контраст между недавней борьбой в бушующем океане и нынешним пребыванием в жизнерадостном доме, в окружении изобилия, элегантности и радушных улыбок.
Тем временем Аннет развлекала слуг рассказом о перенесенных опасностях и так бурно выражала свою радость по поводу не только их с Людовико чудесного спасения, но и полученных в доме графа тепла и еды, что в этой части замка то и дело раздавался громкий смех. Людовико радовался спасению не меньше подруги, и все же сдерживал свои чувства и пытался утихомирить Аннет, хотя и безуспешно. Наконец, ее смех долетел до покоев графини, та немедленно послала узнать, что это за шум, и приказала соблюдать тишину.
Эмили рано поднялась в отведенную ей комнату и легла отдыхать, но долго не могла уснуть. Возвращение на родину навеяло немало воспоминаний о событиях и переживаниях минувшего времени. Перед мысленным взором возник образ Валанкура: было невероятно приятно после долгой разлуки снова оказаться в одной с ним стране, однако мысль о том, сколько разных событий могло произойти за это время, лишала душевного покоя. Что, если Валанкура нет в живых или он совсем ее забыл? Об этом не хотелось даже думать. Эмили решила на следующий же день написать Валанкуру и сообщить о своем возвращении во Францию. Никак иначе узнать об этом он не мог. Успокоив себя надеждой, что возлюбленный здоров и не утратил своих чувств к ней, она наконец уснула.