«Сербия, — пишет А. Буровский в книге „Отречемся от старого мира“, — в начале XX века была основанным террористом Европы.
Спецслужбы Сербии возникали на основе бывших заговорщицких организаций: были у них и опыт, и необходимые навыки.
Они пользовались полнейшей поддержкой и царя Петра из династии Обреновичей, и всего правительства.
По всем Балканам создавались культурные, научные, спортивные центры для „крышевания“ экстремистских организаций вроде „Черной руки“, „Белой руки“, „Молодой Боснии“, „Старой Боснии“ и сотни других.
Еще в 1910 году студент Богдан Жераич выстрелил в австрийского губернатора Боснии Иосипа Верешанина.
При этом он ухитрился не попасть в упитанного генерала с трех метров и покончил с собой.
На болгарского царя Фердинанда покушались полдюжины раз, все неудачно.
А цель была понятна: дестабилизация обстановки. Если начнется война, за Сербию тут же вступится Франция, которая вложила в ее экономику не ордин миллион франков. А уж русские „братушки“, конечно, помогут не за страх, а за совесть!»
Надо заметить, что в России прекрасно понимали эти устремления, и далеко не случайно тот же министр иностранных дел России С. Д. Сазонов передал в начале очередной Балканской войны в Белград весьма красноречивую ноту.
«Категорически предупреждаем Сербию, — говорилось в ней, чтобы она отнюдь не рассчитывала увлечь нас за собой».
Куда уж яснее…
Говоря откровенно, организация покушения не эрцгерцога ни для кого не была тайной с самого начала, хотя сербские власти и попытались представить дело так, будто бы убийцы Фердинанда — частные лица, ни имевшие к их правительству никакого отношения.
Однако факты говорили о другом.
Ампулы с цианистым калием, револьверы из государственного арсенала, приывычка называть старших по группе по воинскому званию, — все это неопровержимо даказывало связь террористов с «Черной рукой».
Да и вели они себя, надо заметить, далеко не лучшим образом. И, если следоватьуголовному жаргону, раскололись сразу.
При этом на них не было оказано ни малейшего давления, хотя некоторые сербские газеты и кричали о пытках.
Но одно дело — признание обвиняемых, и совсем другое — неопровержимые доказательства их связи с «Черной рукой».
Более того, судебные процессы, проведенные самими сербскими властями над участниками покушения (Салоникский процесс 1917 года), а также принятие правительством Сербии большинства условий ультиматума, за исключением одного пункта, подтверждают причастность к террористическому акту легальных и полулегальных сербских организаций и терпимое, по меньшей мере, отношение к их деятельности официального Белграда.