Философский постгуманизм (Феррандо) - страница 58

, указывая, в частности, на то, что «“настоящая женщина” – это та, которая принимает себя как Другого» [Там же, с. 302]. Это понятие Другого связано с традиционными разделениями: природа/культура; тело/сознание; женщина/мужчина, в контексте которых «женщина» низводится к качествам, которые считались низкими, в частности к «природе», понимаемой в антропоцентрической эпистеме, в которой традиционно превозносилась культура, делающая нас людьми, и к «телу», что соответствует картезианскому расщеплению, отдавшему приоритет сознанию: «Мыслю, следовательно, существую». Де Бовуар подчеркивает, что, женщина определялась не чем иным, как своим (возможным) сексуальным отношением к мужчине: «Для него она является полом, а значит, является им абсолютно. Она самоопределяется и выделяется относительно мужчины, но не мужчина относительно нее; она – несущественное рядом с существенным» [Там же, с. 28]. Хотя этот текст был написан много лет назад (в 1949 году), это утверждение все еще применимо и к нашему обществу.

Например, можно показать, что голливудские фильмы являются отличным примером этой несамостоятельности героинь и их сведения к роли сексуального приза, который получает герой. Подавляющее большинство героинь выполняют роль сексуального объекта, который надо завоевать, который эстетически построен специально для гетеросексуального мужского глаза[141]. В 1990-х годах после популяризации политики политкорректности женщины получили еще одну роль, помимо объекта сексуального желания; теперь они могли быть талантливыми сексуальными помощницами, которые иногда спасают героя, что вполне соответствует патриархальным схемам; радостно и гордо соглашаясь с такой второстепенной ролью, героиня не стремится к главному призу. В сексистской киноиндустрии женщины не получают больших денег. В основном фильмы снимаются мужчинами, а немногие исключения не всегда ставят под вопрос белую/мужскую/гетеросексуальную парадигму. Например, «Странные дни» (Strange Days, 1995) Кэтрин Бигелоу – замечательный фильм, во многих отношениях показательный и оригинальный; и все же он не ставит гендерные роли под вопрос. В фильме изображен некто «Неро», главный герой (которого играет Рэйф Файнс), белый мужчина-герой из дистопии, который влюблен в «Фейт», привлекательную и чрезвычайно сексуальную девушку-панка, роль которой превосходно сыграла Джульетт Льюис. Его помощница «Мейс», которую сыграла Анджела Бассет, – талантливая афроамериканка, которая, будучи преданной Неро, которого любит, не раз его спасает. Фейт – удачный пример женщины в роли сексуального объекта; Мейс – столь же удачный пример талантливой помощницы, которая не угрожает патриархальной системе. Такие индустрии культуры, как Голливуд, закрепляют сексистские предубеждения и своими сюжетами, и своими практиками; в частности, актрисы получают меньшие гонорары, чем актеры [Lauzen, 2017]. Кроме того, культура заговора, окружающая сексуальное насилие, причиненное сотням женщин голливудскими продюсерами и актерами (см., например, скандал и арест одного из основателя компании Miramax Харви Вайнштейна в 2017–2018 годах), показывает, что сексистские репрезентации и практики сопутствуют друг другу. Если перевернуть подобные практики дискриминации, получатся иные культурные продукты: Голливуд, как и его аудитория, готов к переменам. Например, фильмы, которые прошли тест Бекдел – то есть тест для художественного произведения, в котором должна быть по крайней мере одна сцена с двумя женщинами, которые говорят друг с другом не о мужчине [Bechdel, 1985], – обычно снимаются с меньшим бюджетом, но при этом достигают равных или даже лучших кассовых сборов