Келлер, улучшив момент, поддакнул:
— Вот видишь, Сэм! Я же говорил! Магия!
Герат неодобрительно нахмурился, а я ухмыльнулся.
— А вот тебе, парень, я бы не советовал отлынивать. Пока не научишься сжигать пятерых противников одним заклинанием, конечно.
Ветеран довольно крякнул:
— Сир дело говорит! Сколько раз ты сможешь колдонуть без передышки? Пять? Семь? А что будешь делать потом? Так что поднимай шпагу и шевелись, молодой мастер.
Герат же обратился ко мне:
— А ты, Като, как долго сможешь колдовать с такой силой?
— Долго, — киваю. — Достаточно долго. Для одержимого вопрос с запасом сил не стоит.
— Хм… Я слышал о вас, но никогда не видел лично. Продемонстрируешь? Сэм! Освободите площадку ненадолго.
Отрицательный ответ, как я вижу, не подразумевался. Впрочем, мне не жалко. И тренировку в любом случае надо начинать. Выходя в центр, я попросил Герата:
— Тогда вам следует позвать Ромаса. И вообще всех, кто может колдовать или стрелять.
— Не слишком ли самонадеянно? — ответил немолодой одарённый.
— В самый раз. И я готов.
Осадный щит я научился ставить достаточно быстро. И потому, когда без всякого предупреждения раздался выстрел, пуля врезалась в проявившийся барьер. Обернувшись, я увидел Сэма, который перезаряжал пистолет. Под вопросительными взглядами ветеран нисколько не стушевался:
— Он сказал, что готов.
Мне нравится этот мужик. Проследив траекторию пули, я понял, что стрелял он не в меня, а рядом. Если бы я дёрнулся, мог бы и представить буйную головушку под пулю, но жизнь без капельки риска скучна.
— Это же Замирающий Ветер? — догадался Герат. — И это твой дуэльный щит?
Хитро улыбаюсь не отвечая.
Дальше шла получасовая игра, во время которой мой барьер атаковали всем, на что Герат и остальные были способны. Без особого результата, как я и думал, чего-то выдающегося они продемонстрировать не могли. А через час одарённые попросту выдохлись.
— Ладно, я признаю, одержимые — это что-то невероятное, — признался Ромас. — Цена за такую силу, я думаю, соответствующая.
Мрачно киваю:
— Ещё как. Поверьте, никому такого не пожелаю. Но я использую предоставленные возможности по максимуму.
Одарённые меня оставили, и только Сэм, делая вид, что поправляет оружие на оружейной стойке, остался. Я пока работал с Юлей, объясняя ей то, что у неё не получилось понять самой. Продвинулась она не сильно, но это и понятно, когда рядом такое зрелище. Когда я вернулся на площадку и думал уже расставлять мишени, Сэм с задумчивым видом упёр руки в бока.
— А понимаю, сир, что не с такой бронёй бояться подошедших близко противников. Да и война нынче другая, всё больше с мушкетами. Но неужели нет тяги к старому благородному клинку?