Завтрак накрывали с половины десятого до десяти. Тогда она выставляла кашу, яйца и нарезанный хлеб. Кофейные чашки и пакетики с чаем. Графины с соком и молоком. Масло, сыр и домашний печеночный паштет. Каждый день одно и то же. После завтрака нужно все убрать и накрыть к обеду, на который обычно подавали суп на бульоне или суп-пюре. Иногда – запеканку. Многие постояльцы оплачивали полный пансион с трехразовым питанием и приходили четко по графику.
В пансионате никогда ничего не выбрасывали. Пользовались теми же предметами интерьера, фарфором и кастрюлями, плечиками и постельным бельем, ложкой для обуви и садовой мебелью, что и шесть лет назад, когда мать Вероники начала управлять им. Раньше она работала поваром холодного цеха, но шесть лет назад соблазнилась на предложение взять пансионат в аренду. Заведение было открыто только три месяца в году, так что в оставшееся время они по-прежнему жили в своей квартире в Мальмё, где мать брала на дом швейные заказы и подрабатывала на кухне в отеле «Савой». Ей нравились перемены и новая обстановка.
А постоянные клиенты, напротив, изменений не любили. Из года в год все должно оставаться прежним. Латунная подставка для зонтов всегда стояла у парадного входа, все с теми же черными зонтами. Железные кровати – тоже на своих местах. Часть матрасов сменили на новые той же марки, но лишь после того, как они стали походить на настенные коврики. Белые вязаные покрывала трещали, когда их доставали после зимы. Кремовые кружевные гардины сшила еще невестка прежнего арендатора.
И шерстяные носки грубой вязки, лежавшие в синей корзине внизу стеллажа в прихожей, были теми же, из года в год. Их даже не стирали, в лучшем случае слегка проветривали на свежем воздухе. Располагали тем, что имелось. Ничего не следовало менять – это сочли бы за легкомыслие. Вещи олицетворяли собой надежность и ценность, создававшуюся годами. Начни разбирать все по кусочкам, заменяя отдельные части, и впечатление станет другим. Некоторые предметы раздражали, но о том, чтобы сменить их, не могло быть и речи. Единство стиля все равно сохранялось. Простота. Отсутствие роскоши. Функциональность. Предметы будто отказались от своих особенностей, чтобы вписаться в законченный интерьер. А мать Вероники обладала уникальной способностью вдохнуть во все ощущение домашнего уюта и стиля. Вкусно приготовленная еда. Идеальная чистота. Свежее постельное белье – его кипятила и утюжила фрёкен Бьёрк, жившая неподалеку на той же улице.
Среди их родни было много разных предпринимателей, пусть даже и скромного размаха. Дядя Вероники занимался импортом посевного материала для крупной цветочной компании и разъезжал по всему миру, чтобы договариваться о ценах на поставки и поддерживать отношения с производителями. Он бывал в Америке, рассказывал о чудесах селекции и кукурузных початках размером с бутылку лимонада. Дедушка Вероники в свое время держал молочную лавку. В памяти еще остались сладковатый запах и полные продавщицы в накрахмаленных шапочках и белых передниках, разливавшие такое же белое молоко из стоявших за прилавком бидонов. Ни дедушки, ни отца уже не было в живых. Но Вероника с матерью справлялись неплохо. Жизнь заставляет двигаться дальше. Если сам не знаешь куда, приходится полагаться на решение тех, кто знает лучше. С будущей осени мать записала Веронику в Школу домоводства в Мальмё на двухлетний курс, который многому может заложить солидную основу. Не в последнюю очередь – подготовит ее к работе в роли матери и супруги.