– Ты видела его голым?
– И как он? Как он без одежды?
Ответить я могла лишь одно: без одежды он вообще бог!
Но делиться стратегической информацией не стала – зачем мне конкуренция? Вот охмурю, задурю ему голову, выиграю спор и тогда – пожалуйста. Утешайте, влюбляйте, общайтесь сколько влезет. А раньше – ни-ни!
– А это правда, что ты сейчас извиняться перед ним пойдёшь? – прозвучал новый вопрос.
Я неохотно кивнула.
– Мила, возьми нас с собой! – воскликнули девчонки хором.
В общем, салон превратился в филиал сумасшедшего дома, но я проявила героическую стойкость. Отшутилась, сжевала свою миску овсянки и пошла. Не одна, конечно, а в компании многострадального Жорика. Последний отпирался как мог, но силы оказались неравны.
После недолгой борьбы хорёк был засунут под мышку и сдавлен до характерного писка. После этого я спустилась, пересекла улицу – и вуаля.
Дежурный портье, увидав меня, побледнел и попробовал заступить дорогу, но…
– Визит согласован с господином Оларом! – сообщила я гордо.
Служащий сразу сдался, а я отправилась на второй этаж.
Знакомый коридор, не менее знакомая дверь, вежливый стук, и на пороге почти мгновенно возник «пострадавший».
Он удивлённо замер, а потом взгляд упал на Жорика, и в глухой тишине прозвучало гневное:
– Ты-ы-ы?
– Укугум, – придушенно пробормотал зверь.
Нотки сожаления в голосе хорька звучали отчётливо, но Виер не смягчился:
– Ты-ы-ы! – уже не возглас, а рычание.
Пришлось вмешаться:
– Тише. Вы же его напугаете.
Виер отвлёкся от Жорика и клацнул зубами так, что я и сама струхнула. Но ведьмы не отступают! Особенно когда на кону ворох неприятностей, ведь если начну уклоняться от спора, меня ждёт настоящий кошмар.
Пришлось сглотнуть свой испуг и изобразить милую улыбку. Вздохнуть и попробовать сначала:
– Доброе утро, милорд Виерлен. Позволите войти?
Милордом назвала нарочно, хотела польстить, а белобрысый почему-то напрягся. Глянул пристально, с прищуром, но возражать против подобного обращения всё же не стал.
Целую секунду он решал, стоит ли продолжать разговор, но в итоге дверь распахнулась шире, а объект отступил, приглашая в комнаты. Будь на моём месте обычная приличная горожанка, она бы засомневалась, а я – наоборот!
Улыбнувшись шире, я скользнула в гостиную и завертела головой в поисках подвоха. Какого? Да какого угодно! Но подвохов не было, и внезапное нехорошее предчувствие погасло.
– Простите, что беспокою в такой ранний час, – сказала я, скромно опуская ресницы, – но дело не терпит отлагательств.
– Дело? И какое?
– Очень хочу перед вами извиниться. – Я сделала несчастное лицо.