Прозвучало грубовато, но драк-шелле лишь усмехнулся без грамма раздражения:
– Тогда ослабь контроль. Майер ничего с ней не сделает – если она сама только не захочет, чтобы сделал. Это не тот случай, когда нужно защищать и защищаться. Но у тебя, похоже, рефлекс.
– Да нет, я вообще о другом подумала! – решила соврать, изменив одну неловкую тему на другую: – Время ужина заканчивается. Будет ли неучтиво с нашей стороны откланяться, раз мы все равно уже обсудили главную тему?
– Ужин? – Элвин посмотрел на золотые стрелки настенных часов и слегка нахмурил брови, как если бы удивился времени. – Это точно не проблема, княжна. Скоро здесь на ужин соберутся все. В смысле, все шелле. Подадут в столовый зал, потому вы можете не переживать и просто остаться. Я приглашаю вас обеих.
Марита, заметно повеселевшая, уже и на месте усидеть не могла, она кружилась по большой комнате – и выглядела притом очень изящной. Однако услышав слова Элвина, воскликнула, растеряв мигом весь внешний лоск:
– Столовый зал?! Ничего себе! Лысые черти, сколько же комнат в покоях одного студента? Дворец во дворце? И у каждого шелле так?!
Ее восторг прозвучал забавно. Он был искренним, без задней мысли – подобное и я могла бы ляпнуть, если бы не обучалась вовремя прикусывать язык. Теперь ссылаться на ужин в студенческой столовой точно было бы верхом неучтивости, потому нам придется остаться. Но лучше каким-то образом унять немного разбушевавшуюся Мариту – она не должна выглядеть смешной! А то даже немного стыдно за нее. О боги… неужели это действительно высокомерное покровительство?
Я остановила себя, пусть Марита кружится в центре и восхищается. Ведь это и есть ее суть, а кому не нравится – так это от недостатка естественности в них самих. В итоге я застыла у угла камина, наблюдая за подругой, когда за спиной начался разговор. Шелле снова перешли на старое наречие, а мне повезло, что я успела отвернуться: по выражению лица не узнают, что я их понимаю. Это оказалось моим маленьким преимуществом – точно таким же, как их тонкий слух для людей, которые об этом не догадываются.
Начал Майер:
«Не слишком ли ты увлекся княжной, Эл? Ты выдаешь себя!»
«Не придумывай», – ответил тот.
«Серьезно? Тогда мне можно перестать развлекать ее глуповатую соседку по комнате? Ну раз я неверно тебя понял и ты не принюхивался к каждому ее слову и не сжирал каждый ее жест. Не помню за тобой такого азарта!»
Я чуть расширила глаза и сделала еще шаг от них, чтобы запах моих эмоций не уловили. Азарт? Майер бесконечное ленивое равнодушие Элвина только что назвал азартом?