После этого полицмейстер прервал допрос. Присутствующие направились в Хеленеборг, чтобы осмотреть место происшествия.
* * *
Скорбь в связи с гибелью Эмиля потом еще даст о себе знать, но в эти первые дни Иммануил и Альфред, похоже, постарались вытеснить все эмоции. Положение сложилось отчаянное. Приходилось действовать осмотрительно. В первую очередь нужно было, невзирая на трагедию, попытаться спасти то, что еще можно было спасти, осколки того будущего, которое только что казалось таким светлым. Они должны доказать, что несчастье – однократное явление. Все объяснить и всех успокоить.
Выступление Иммануила на допросе никого не убедило. Альфред с раздражением наблюдал, как газеты добавляют от себя все новые ошибки и неточности. Он ответил, послав письмо в редакцию Aftonbladet. «[Поскольку] в газетных сообщениях содержалось много ошибок, я хочу изложить все, что мне известно о причине взрыва», – начал он. Разумеется, производство такого мощного взрывчатого вещества в жилом квартале может рассматриваться как неосторожность, соглашался Альфред. Однако далее он пояснил, что нитроглицерин – совершенно особое вещество. Если начнет гореть пороховой склад, все взорвется. Между тем нитроглицерин вовсе не является пожароопасным. При помощи огня нитроглицерин нельзя заставить детонировать и даже загореться, утверждал он. Поэтому они сочли, что их работа не связана с опасностью. Взрывчатое масло взрывается только при 180 градусах Цельсия, а в Хеленеборге они никогда не нагревали его выше «безопасных» 60 градусов.
Так что же произошло? Альфред тоже возложил всю вину на Эмиля. Брат не только позабыл о термометре. Он упустил из виду, что химические реакции могут вызвать сильное выделение тепла и легко довести температуру до 180 градусов. К тому же Эмиль не сделал самого главного: не охладил немедленно смесь в холодной воде, как они всегда делали.
«Я очень надеялся, что использование нового взрывчатого вещества, помимо других его больших преимуществ, положит конец горькому списку погибших при взрывных работах. И это уже решено, как и покажет ближайшее будущее, но его польза для общего блага не может облегчить горе родных и друзей от потери, – писал Альфред. – Однако с точки зрения гуманности и государственной экономики в смысле сохранения жизни и экономии труда, нельзя отрицать, что все преимущества на стороне нитроглицерина по сравнению с порохом».
Под статьей он поставил подпись: «А. Нобель»>3.
Два дня спустя в той же газете появилось объявление о смерти Эмиля:
Учащийся
ОСКАР ЭМИЛЬ НОБЕЛЬ