В Англии некий профессор по имени Фредерик Абель осыпал похвалами гремучий студень, когда Альфред получал британский патент, даже назвал его детище «совершенным взрывчатым веществом». Сам Абель работал с ружейным хлопком и даже получил патент на модификацию взрывчатого вещества на его основе. На поверку Абель оказался лицемером, который одной рукой давал, а второй тут же отбирал. Сейчас он на словах поддерживал Альфреда, но за его спиной добился того, чтобы британская инспекция по взрывчатым веществам задержала выдачу разрешения, необходимого для выхода гремучего студня на британский рынок. В отношении динамита он действовал точно так же.
Между тем Альфред Нобель верил, что профессор Абель на его стороне. Они начали сотрудничество с целью создать бездымный порох для военных ружей и гранат, возможно на основе гремучего студня. Не раз и не два пришлось Альфреду съездить в Англию и Шотландию, иногда с Алариком Лидбеком и Жоржем Ференбахом, иногда самостоятельно. Построенный Алариком завод в Ардире был расположен в уединенном месте и идеально подходил для такого рода экспериментов. На время посещений Альфред получил в свое распоряжение небольшой двухэтажный каменный дом поблизости, но к климату он так и не смог привыкнуть. Обычно он грозился уехать в Лондон и больше не вернуться. Со временем его визиты в Ардир становились все более редкими>50.
«Представь себе необозримые дюны, голые и необитаемые, – писал Альфред Софи в июне 1879 года. – Своеобразная песчаная пустыня, где всегда дует, иногда завывая, ветер, забивая уши песком, который разлетается по комнатам мельчайшим дождем. Среди всего этого расположен завод, напоминающий деревню, здания по большей части прячутся за дюнами. А если пройти еще несколько шагов, начинается океан, и между нами и Америкой нет ничего, кроме воды, время от времени она вздымается могучими волнами, которые с великолепным ревом разбиваются о берег»>51.
Ардир находился под Глазго, это означало десять часов пути поездом от Лондона, обычно тихих часов в купе первого класса, которым путешествовал Альфред. Железная дорога не во всех отношениях сделала людей ближе друг к другу. Конечно же она сократила расстояния между городами Европы, но не между пассажирами, особенно в отдельных купе первого класса. Там царила неожиданная тишина. «Прежде чем в XIX веке появились и получили распространение омнибусы, железные дороги и трамваи, люди вообще не обладали способностью смотреть друг на друга по многу часов подряд, не заводя разговора», – отмечает Вольфганг Шивельбуш в своей книге «История путешествия по железной дороге».