– Что за…
Потом я заметил язычок замка. Он не вошёл до конца. Когда Том пошевелил ручку, он сдвинулся достаточно, чтобы выскользнуть из паза. Открыв дверь, я снова повернул ключ и на сей раз не почувствовал сопротивления – защёлка лязгнула, как и предполагалось.
– Кристофер… – Том опустился на колени возле дверного косяка и заглянул в паз. – Смотри.
Я увидел то же, что и он. Внутри лежал кусочек дерева, не позволяющий язычку замка полностью войти в паз. Том вынул нож и попытался выковырять деревяшку, но та засела плотно.
– Это не случайность, – сказал он. – Кто-то нарочно засунул его туда.
Я не мог поверить своим глазам. Кто-то потрудился над моей дверью. Я побежал к «Отрезанному пальцу».
– Мужчина, который вошёл в аптеку, – долго ли он там пробыл?
Дороти задумалась.
– Некоторое время… Может, час? Точно не скажу.
Час.
– У него было что-нибудь при себе, когда он уходил?
Она прикрыла глаза, пытаясь вспомнить.
– Я ничего не видела. Он остановился в дверном проёме, на мгновение ткнул в дверную раму.
– В раму?
– Там, где стоит Томас. – Она указала туда, где Том пытался выковырять деревяшку из замка.
– В мою лавку зашли три человека, – сказал я, – сегодня утром.
Дороти покачала головой.
– Это не они, если ты об этом спрашиваешь. Тот человек был выше. И одет во всё синее. Синий камзол, синие бриджи, синие кожаные туфли.
Я напряг память, но не мог припомнить, чтобы в аптеку приходил кто-нибудь, одетый подобным образом. Но, конечно, в первую очередь меня интересовало его лицо.
– Я не рассмотрела, – сказала Дороти извиняющимся тоном. – У него был чёрный парик. И шарф. Синий, как и вся прочая одежда. И он всё время закрывал им лицо.
Многие люди носили у носа пропитанные духами платки, надеясь, что это защитит их от чумы. Но я сомневался, что вор держал у лица шарф по этой причине. Мужчина, чуть выше среднего, одетый в синее. Это не поможет. Разочарованный, я повернулся, намереваясь уйти.
– Погоди.
Я остановился.
– Была одна вещь, – сказала Дороти. – Когда тот человек вышел из лавки, он так сильно натянул шарф на лицо, что открылась грудь. И я увидела, что там что-то есть. Маленькая медная пуговица.
– На камзоле?
– Да. Вот здесь. – Она постучала себя по груди чуть выше сердца. – Я видела её только секунду. Он быстро её прикрыл, когда понял, что она видна.
Медная пуговица… У меня заколотилось сердце.
– Та пуговица, – сказал я, – может, она была бронзовая?
– Может быть.
Бронза. Маленькая бронзовая пуговица. Или медальон. Как тот, какие носили двое мужчин. Я кинулся обратно к аптеке. Том стоял на коленях у двери, посасывая окровавленный большой палец. Ему удалось вынуть деревяшку, но в процессе он поцарапался. Я передал ему рассказ Дороти: