В моём возрасте начинаешь по-другому смотреть на многое. Начинаешь прощать пятна на чужой жизни и некоторые слабости, потому что знаешь – у тебя самого ворох грязных фактов из биографии и характер откровенно неидеален.
Мы провели с Грейс целый день. Побывали на звукозаписывающей студии и навестили одного из репортёров. Он неплохой парень и никогда не треплет лишнего.
День прошёл замечательно…
– Па, я тебе не говорила, но я прилетела всего на один день, – замялась Грейс.
– Я это уже понял, когда ты прилетела одна. Какие-то планы на выходные?
– Хотели поехать семьёй отдыхать и пригласить тебя, – улыбнулась Грейс. – Но мне кажется, что ты откажешься.
Я усмехнулся и вытряхнул последнюю сигарету из пачки, чтобы занять свои пальцы. Грейс опёрлась на капот тачки, выуживая зажигалку из заднего кармана моих джинсов. Дочка откинула крышку зажигалки и засмотрелась на то, как горит огонёк.
– Детка, вообще-то я хочу покурить. Желательно в нескольких футах от тебя.
– Да, конечно… – очнулась Грейс, поднесла огонёк к концу сигареты.
Я затянулся, но выбросил сигарету после первой же затяжки, втоптав её в дорожную пыль.
– Иди ко мне, Грейси. – Я обнял дочку и вдохнул её запах волос. Моя девочка, мой счастливый талисман… – Ты знала, что дети для родителей всегда пахнут одинаково?
– Да? – недоверчиво поинтересовалась дочка.
– Да, так и есть. И сколько бы тебе ни исполнилось лет, ты всегда будешь моей Мими.
– Спасибо! – шмыгнула носом Грейс.
– Отставить слёзы! Неужели для них есть повод?
– Нет, наверное. Но когда я была беременна сыном, я не испытывала ничего подобного. А сейчас… Сейчас я думаю, что у меня в животе поселился генератор эмоций, включающийся произвольно. В стихийном порядке. Хочется то плакать, то смеяться.
Я взъерошил пальцами светлые волосы Грейс, прижав её к себе чуточку крепче.
– Это может означать только одно – у меня будет внучка.
– Думаешь?
– Уверен. Могу поспорить на свою гитару.
– Ого! Да ты рисковый парень, па! – рассмеялась Грейс, отирая слёзы.
– Давай, вываливай на меня, о чём ты ещё подумала.
– Это так очевидно?
– Всё-таки я твой старик на протяжении уже целых… двадцати четырёх лет!
– Ох, па… – Грейс потёрлась щекой о мою грудь. – У нас с Джейданом двое детей. Сола и Мэтью. Ты же знаешь, что я люблю Солу, как родную дочь. Теперь будет ещё один ребёнок.
– Дочка.
– Возможно, – согласилась Грейс. – И у нас всё замечательно. Так, как мы хотели. Но я боюсь… – Дочка вздохнула и продолжила: – Боюсь перегореть. Как тот огонёк зажигалки, который горит, только пока есть топливо.
– Что за беспочвенные страхи?