Послесловие автора 2016 года
Со времени событий, что легли в основу «Боснийской тетради», прошло более двадцати лет. Срок более чем серьезный. Соответственно, пора окончательно расставить акценты, сформулировать выводы, подвести итоги.
Для русских добровольцев, прошедших югославские фронты 1991–1995 годов, эти итоги делятся на два вида: итоги личные и итоги общественно-государственные.
В плане «личного» все предельно ясно. Формулировки те же, что были двадцать лет назад: выдюжили, получилось, смогли! И не просто «смогли», а могли на «пять с плюсом».
Русские добровольцы выполнили гражданский и патриотический долг, проверили себя, внесли личный вклад в борьбу с мировым злом, в противостояние Мировому правительству. Среди них не было предателей, сдавшихся в плен, перешедших на сторону неприятеля. А вот героев было немало – добровольцы, оборонявшие 12 апреля высоту Заглавок – только немногие из них. Впрочем, любой из тех, кто решился тогда бросить все и уехать «за тридевять земель» помогать братьям-сербам, по сути своей уже был героем.
Что же касается итогов общественно-государственных, то здесь – сложнее.
Русские добровольцы, ехавшие воевать в Боснию и Хорватию в 1991–1995 годы, четко осознавали, что едут они не за «длинным долларом наемника», не за орденами, не ради карьерного роста, а исключительно по зову сердца, из патриотических побуждений. В полном соответствии со всеми тогдашними политическими реалиями любой доброволец понимал без иллюзий, что для государственных структур – он вне закона. Случится что – надеяться не на кого: отфутболят все просьбы посольства и консульства, отмолчится МИД. Некому будет хлопотать об отправке «груза двести», никто не будет выкупать из плена. В официальной прессе наших добровольцев сразу стали ставить на одну доску с «дикими гусями», с солдатами-наемниками.
Неуютные перспективы, незаслуженный статус.
Время подтвердило этот суровый расклад.
Хуже всех пришлось тем, кто вернулся на Родину из Боснии и Хорватии после ранений и тяжелых контузий: ни лечения, ни пособий. Понятно, в приеме в военные госпитали героям югославским фронтов 1991–1995 годов отказывали («Вы же гражданские лица…»). Естественно, не жаловали их в обычных больницах («Да у вас полевое ранение, вам могут помочь только особые специалисты…»).
Бывало, что возникали у бывших добровольцев проблемы и с «компетентными органами» («Что вы там делали? Кто вас туда посылал? Кто был рядом с вами?»). Многие русские, воевавшие в Боснии и Хорватии, и эту чашу испили до дна.
Правда, все это было давно. В минувшем столетии. В былую политическую эпоху. Сегодня в стране, кажется, дуют совсем другие ветры. Ветры-то другие, а отношение к русским добровольцам, воевавшим на югославской земле, остается прежним. Государство их не замечает (разумеется, прочих проблем хватает).