Дэниел развеселился от мысли, что он может контролировать все происходящее, в том числе и двоих мужчин, в тревоге пронесшихся стремглав мимо него, словно чрезмерная любовная нервозность заразна.
«То есть это потенциально самое последнее свидание в твоей жизни, – думал он, – и самый последний первый поцелуй. Не то чтобы кто-то гарантировал тебе первый поцелуй, но, знаешь, если все пойдет хорошо… А все и будет хорошо, если ты перестанешь быть таким нетерпеливым. Вот как сейчас: пришел на пятнадцать минут раньше и пытаешься теперь себя подбодрить, вместо того чтобы войти, занять место у бара и заказать что-нибудь выпить, чтобы она нашла тебя чем-то занятым, а не сидящим в засаде, как главный герой “Крадущегося тигра, затаившегося дракона”».
Дэниел вспомнил о дыхании. Отец посоветовал бы ему выпить, чтобы успокоиться. Дэниел попытался договориться с самим собой:
«Войди внутрь. Все будет хорошо. Съешь “Тик-Так” и дыши глубже. Если можешь контролировать свое дыхание – свое свежее ментоловое дыхание, – можешь контролировать все. Давай».
Дэниел глубоко вдохнул летний воздух – июль теперь уступал место августу, Лондон окутала влажная жара – и толкнул дверь бара. Помещение было наполовину заполнено лондонскими служащими, решившими посидеть с коллегами, ведь четверг – это уже почти пятница. Дэниел бросил взгляд на свое отражение в зеркале, занимая место, и впервые подумал о себе хорошо за все время после полудня. «Выглядишь неплохо». Парадная рубашка расстегнута, рукава засучены, ткань свободно свисает с плеч. Он похудел с тех пор, как отец умер, – возможно, плохо ел. Трудно придерживаться режима питания, когда твоему миру пришел конец. Линия челюсти в отражении показалась резкой, и Дэниелу на мгновение подумалось, что он немного похож на рок-звезду. Скорбь и надежда хорошо сказались на нем. Появилась какая-то небольшая, глупая уверенность.
Бармен встретился взглядом с Дэниелом, чтобы дать ему понять, что он следующий, и Дэниел запаниковал, не зная, что заказать. Пинта – не слишком ли это предсказуемо по-мужски? Бокал белого вина – не очевидный ли закос под Стэнли Туччи? Заказывать бутылку он боялся, потому что это может быть понято так: «Я постараюсь тебя напоить, чтобы трахнуть», – что совершенно не соответствовало действительности.
Господи, они ведь не собираются трахаться уже сегодня, ведь так? Он надеялся, что нет.
Ну. Он хотел, естественно, в конечном счете, и не только потому, что давненько не макал свою кисть в чью-то баночку с красками, так сказать, но еще и потому, что Надя была олицетворением красоты и изящества – кто бы не хотел с ней потрахаться? Ну или, возможно, заняться любовью. Не слишком ли это в стиле мистера Дарси, не слишком ли сдержанно? Господи, ну почему в свиданиях, сексе, любви и романтике столько дурацких ловушек? У женщин масса времени, чтобы понервничать из-за секса, но Дэниел знал, что и среди мужчин он не единственный, кто доводит себя до ручки от мысли заняться любовью с понравившейся особой. Неуверенность в себе – не привилегия женщин. Она свойственна всем людям, и точка.