Может первый и вызывал улыбку, в своей приблатненной манере речи и повадок, но драться он умел однозначно. Обманная атака ногой снизу, и тут же удар перевод удара в голову. Нестерову едва удалось увернуться, чтобы тот не достиг цели, все же ему прилетело вскользь в плечо, которое тут же отозвалось болью содранной кожи.
Развивая успех первый решил нанести удар рукой, но Виктор сумел ее подловить, вывернуть, и положить нападавшего на живот, задрав руку до хруста сустава. Двор огласил душераздирающий крик. Вряд ли он сломал ему руку, но уж растяжение ему обеспечено.
Нестеров отпустил его, и когда тот начал подниматься, без затей врезал ему подъемом стопы по лицу. Прямо как по футбольному мячу. От откинулся на спину и затих. Отметил что согласно сообщения Эфира тот жив, и только нокаутирован, о чем свидетельствовала награда как за раненого.
К слову, получивший в гортань, так же прошел по шкале раненого. А вот тот, которому прилетело в пах, только и того, что победа в поединке. Хотя выключен из боя с не меньшей гарантией. А то и с большей. Но вот так тут все, непонятно.
Живы, и слава богу. Виктор подхватил фуражку, оглянулся, не видел ли кто потасовку, и припустил к Светланской. Вот уж чего не хотелось, так это встречаться с полицией. С одной стороны, время увольнения не безграничной. С другой, еще окажется виноватым, а там и из училища попрут. Как напутствовал их Воронов — в армии наказывают не за проступки, а за то, что попадаются.
Только оказавшись на тротуаре главной улицы города, сообразил осмотреть свой внешний вид. Нда. Рукав кителя подмышкой разошелся по шву, двух верхних пуговиц нет, как и второй пуговицы на рубашке. Галстук свисает на обрывках резинки, непонятно как только не потерялся. Вся форма в пыли. Выйди сейчас на него патруль, и проблем не оберешься.
Все. Похоже увольнение закончилось. Нужно срочно возвращаться в училище. Причем окольными путями, избегая мест, где можно нарваться на патруль. Вот еще бы знать, где они ходят. По идее должны бы придерживаться оживленных улиц.
— Господин юнкер, у вас неприятности? — поинтересовалась женщина, сидевшая за рулем остановившегося Кадиллака с открытым верхом.
— Что вы сударыня. Ничего такого, с чем бы я не мог справиться, — жизнерадостно улыбнулся Виктор.
При этом он отчего-то мысленно провел ревизию своего лица. По нему вроде не прилетало. Но мало ли, чего не заметишь в пылу драки. Впрочем, и сейчас никаких неприятных ощущений. И понять его не сложно. Женщина за тридцать, как говорится бальзаковского возраста, весьма соблазнительных форм, с красивым лицом, обрамленным коротко стрижеными под каре светлыми волосами. Косметики на лице ровно столько, чтобы подчеркнуть ее правильные черты и большие голубые глаза. Как-то не хотелось выглядеть в ее глазах каким-то замухрышкой.