— Здрав будь, Антип Васильевич, — произнес вышедший из-за руля незнакомый мужчина.
На вид, лет сорок с небольшим. Высокий, крепкого сложения. Несмотря на гражданскую одежду явственно выделяется выправка кадрового военного. Такая приобретается только годами строевой подготовки, если не сказать муштры.
— Александр Трифонович? — с нескрываемым удивлением произнес Нестеров старший.
— Я. Ты рад? — широко улыбаясь спросил гость.
— Пока не знаю, — пожал плечами хозяин.
— Сколько мы с тобой не виделись? — приближаясь к крыльцу, поинтересовался гость.
— С двадцать второго, — ответил Антип.
— Двенадцать лет. Подумать только. Как один день, — приблизившись и протягивая руку, произнес Александр Трифонович.
— Ну, это кому как. Проходи, мы как раз обедать собрались.
— Вот за это спасибо. А то с утра за баранкой. Почитай двести верст отмахал.
— Солидно.
— И не говори. Как сам-то?
— Слава богу. Семья, хутор, сто десятин земли, — с явным нажимом, коротко обрисовал Антип.
— Слышал. Рад за тебя.
— Старший мой, Витя. Жена, Анна Савельевна. А это Григорьев Александр Трифонович… — глава семейства запнулся, но потом нашелся, — Служили мы вместе. В гражданскую.
— Да вы проходите, мы гостям завсегда рады, — суетливо пригласила радушная хозяйка.
Обед прошел как обычно. Говорили обо всем и ни о чем. Мать гостя не знала, и никогда о нем не слышала. Впрочем, отец не любил распространяться на тему своей армейской службы, пришедшейся на лихое время. Причем не любил вспоминать ни о германской, ни о гражданской. Вот как не было этого в его жизни. Так, только изредка всплывали редкие эпизоды из той его жизни. Не стал он изменять себе и теперь, оборвав попытку Александра Трифоновича рассказать что-либо. Было да прошло, и быльем поросло.
— Поговорить бы нам, — после обеда произнес Гость, воспользовавшись тем, что за столом остались только они и Виктор.
— Ты все так же вражин отлавливаешь? — поинтересовался отец.
— Ну, хлебороб из меня никудышный.
— Ясно. Тогда не о чем нам с тобой говорить. Ты верно заметил, я хлебороб. Был лихой казак, да весь вышел.
— Ошибаешься, поговорить нам есть о чем. Да хоть вон, о будущем Виктора.
— Ты семью мою не мешай, — боднув гостя недобрым взглядом, угрожающе бросил Нестеров старший.
— Не так ты меня понял. Поговорить бы, Антип Васильевич.
— Ну пошли на двор.
— Виктор пусть с нами идет.
— Это еще зачем?
— Так ведь и его касаемо. Антип Васильевич, скажешь нет, значит нет.
— Пошли, — после короткой паузы кивнул тот.
Сошли с крыльца. Отец глянул по сторонам и направился к дальнему углу двора, выгороженному крепким забором. Совсем не лишнее. А то мало ли какой зверь забредет. Случаются и мишки. Тайга вот она, сразу за возделанными полями начинается.