Эмили налила немного сока алого цвета в стаканчик Хантер и выжидающее уставилась на нее. Поднеся стакан к губам, Хантер закрыла глаза. Пахло медицинским спиртом и запоздалым завтраком. Она наклонила стаканчик и сделала глоток. Напиток обжег горло и проскользнул в желудок, словно раскаленная лава. Ее веки резко распахнулись, и она незамедлительно вернула стакан Эмили.
– Это… отвратительно, – между приступами кашля произнесла Хантер.
– Ага, – отмахнулась Эмили, отпив немного огненной жидкости, и вернула свое внимание к катеру с парнями. Она одобрительно вскрикнула, когда один из них скинул футболку и встряхнул своими темными волосами. – Разве тебе не нравится наблюдать за животными в их естественной среде обитания? – спросила она, склонившись к Хантер.
Парень отвесил наигранно вежливый поклон, прежде чем подошел к краю катера и спрыгнул в воду.
– Они здесь не для того, чтобы ты любовалась ими, Эм. Они люди. – Хантер поднесла ноготь к губам и скривилась. Ее пальцы пахли алкоголем.
Эмили моргнула, смотря на Хантер поверх стаканчика, будто ожидая кульминации момента.
Хантер вздохнула.
– Парни просто наслаждаются озером и природой точно так же, как это делаем мы.
Эмили надула свои накрашенные губы и, пошевелив своими длинными ногами, вытянулась на шезлонге словно кошка.
– А я бы хотела, чтобы на меня поглазели. – Она поправила свои солнцезащитные очки и выпятила губы во всем своем утином совершенстве.
В груди Хантер разлилось тепло: как случалось всегда, когда сестра оказывалась поблизости. Будто она сделала первый глоток горячего шоколада в снежный зимний день. Одно из лучших ощущений на свете.
– Мерси здесь, – сообщила Хантер, прикрепляя ручку к обложке своего блокнота. Прошел еще один день ее писательской карьеры, а ни строчки написать не получилось. По крайней мере сегодняшний вечер сможет все компенсировать, если она наберется смелости пройти полуночную церемонию.
Подняв стаканчик к небу, словно собиралась сказать тост, Эмили посмотрела на солнце.
– Пора начинать вечеринку!
– Пора начинать вечери-и-инку! – Пританцовывая, Мерси направилась по пристани в сторону лучшей подруги и сестры, которые растянулись на шезлонгах. Подняв руки над головой, она покачала бедрами вперед-назад в классическом стиле танца живота, от чего пояс с бахромой ручной работы, который девушка спустила ниже талии, заструился словно водная рябь поверх джинсов-бойфрендов, на которых в течение нескольких месяцев она вручную вышивала виноградные лозы и цветы. На девушке был надет винтажный топ на бретельках такого же розового цвета, что и бахрома на поясе, а длинные темные волосы водопадом стекали по плечам – ее любимая прическа. Большая потертая кожаная сумочка в стиле «бохо», которую она всегда носила с собой, была перекинута через плечо и ударялась о бедро словно о бубен. Мерси ощущала себя настолько же хорошо, как и выглядела – а она знала, как прекрасна, – потому что Кирк Уитфилд, как и большая часть футбольной команды, следовавшей за ним по пятам, не могли оторвать от нее глаз.