Но худенький провизор, не обращая внимания на клиента, насыпал белый порошок до тех самых пор, пока весы не покачнулись. Тогда он отсыпал чуточку, и весы уравновесились. Несколько секунд он пристально смотрел на них, затем высыпал содержимое чашечки на листок пергамента. Разделил порошок пополам и одну часть пододвинул к Вайде.
— Извольте! Предписанная порция.
Клиент мгновенно высыпал порошок в рот, выпил воды. Сел. Глаза у него выкатились. Углекислота ударила в нос. Он с отчаяньем махнул рукой. Потом вытащил платок из кармана и подошел к плевательнице. Утер платочком глаза и рот, вздохнул и сел на место. Ему стало лучше, и мир снова приобрел для него интерес.
Помолчав еще, он с любопытством оглядел худого и странного провизора, который со строгим видом опять рассыпал по бумажкам желтый порошок.
— Ловко, однако, вы обдурили меня, — хрипло произнес клиент, но без всякой досады, скорее даже с уважением, точно обдурить кого нибудь — самое естественное дело на свете, была бы только возможность.
— Я? — спросил провизор, не подымая глаз.
— Нет! Моя прабабка… А все ж, как вы думаете, у меня не рак желудка? — Он глянул в окно. — Вот где тишь да благодать… Скажите, здесь что — одни графы да камергеры живут?.. Как вы сказали? Банкиры тоже?.. Гм… И крупные торговцы?..
В аптеку донеслась тихая вечерняя беседа платанов.
— Красивые места! — мечтательно проговорил клиент. — Интересно узнать, а какие болезни встречаются тут чаще всего? На какое лекарство тут самый большой спрос?
— Сударь! — ответил худенький человек. — Хотя провизор и не обязан хранить врачебную тайну, но как-никак я дворянин! — И он величественно добавил: — Денеш Диоши Диосегский.
Вайда представился тоже, и мечтательное выражение тотчас исчезло с его лица.
— Дворянин? — отрывисто спросил он.
— Да.
— Древнего рода?
— Четырнадцать предков и по отцовской и по материнской линии.
— Чего же тогда камергерство не попросите? Его ведь уже и за двенадцать предков дают. Да, дюжину предков и я бы у вас не отказался купить… Но, увы, они не продаются… Гм… гм… Скажите, — спросил он без всякого перехода. — У вас нет на складе какой-нибудь завали? Вы понимаете меня? Какого-нибудь дрянного, протухшего лекарства, которое только на помойку вылить. Завалящего! Хоть пять, хоть десять, хоть сто центнеров, хоть целый вагон!
Провизор насупился. Брови у него были густые, похожие больше на усы. Все лицо провизора было таким малюсеньким, что и нос, и рот, и уши, и лоб, и глаза, и брови — все казалось на нем непропорционально большим.
— Дрянные, ненужные лекарства? — Глаза провизора расширились.