Виткин в своей рукописи рассказывает, как весенней ночью сотрудники ОГПУ совершили налет на загородный дом в подмосковной Перловке, где жили инженеры английской компании Метро-Виккерс. Дом был обыскан сверху донизу, сломаны перегородки, разорваны матрацы, изъяты документы.
Эта фирма поставляла электротехническое оборудование для многих советских электростанций и первой линии Московского метрополитена, которую торжественно открыли двумя годами позже – в мае 1935 года. В советских газетах писали, что англичане виновны в шпионаже и саботаже, порче оборудования, которые они установили на советских предприятиях. Публиковались письма рабочих с требованием немедленной казни англичан. Одну такую петицию от имени сотрудников треста было предложено подписать Виткину. Он отказался, заметив, что лучше было бы подготовить другую петицию, призывающую заключить в психбольницу авторов первой. Как можно требовать смерти людей без суда и даже до предъявления им обвинения! Его никто не понял.
Между арестом шести англичан и началом суда над ними прошел лишь месяц. 11 апреля в Колонном зале начались судебные заседания, председательствовал председатель Военной коллегии Верховного суда СССР Василий Ульрих, сторона обвинения была представлена Андреем Вышинским. Эти же персонажи в недалеком будущем станут действующими лицами самых громких политических процессов сталинской эпохи.
За границей обеспокоились, что арест британцев будет означать начало гонений на иностранцев. Сталин с олимпийским спокойствием объяснился по этому поводу. «Что касается нескольких англичан из Метро-Виккерс, – заметил он, отвечая 20 марта 1933 года на письмо американского журналиста Ральфа Барнса, – то они привлечены к ответственности не как англичане, а как люди, нарушившие, по утверждению следственных властей, законы СССР. Разве русские не так же привлечены к ответственности?»
Русским обвиняемым – начальникам нескольких электростанций и их подчиненным – вменялась в вину организация диверсий по заданию англичан. Британцам же предъявили обвинения в шпионаже и попытках подкупа советских госслужащих – с целью осуществления этого вредительства. «Я не мог понять мотивы инженеров Метро-Виккерс в намеренном разрушении их собственных установок, а также их профессиональной репутации и возможностей для дальнейшего бизнеса», – пишет Виткин, не желая поверить во взятки за причинение ущерба технике. Предметом взяток служили, по его словам, «пальто, горстка грампластинок, несколько тысяч постоянно обесценивающихся рублей. Почти каждый иностранец из-за отчаянных страданий русских вокруг него делал подобные подарки».