– Чертова семейка, – пробормотал он.
– Достойный плод, – парировал отец.
– Достойный плод хотел бы покинуть этот достойный склеп. Сестру я заберу.
– Если ты думаешь, что сделаешь ей лучше, забирай, – отмахнулся отец. – Скажи ей, что она всегда сможет вернуться в отчий дом. Ты собираешься выдать ее замуж?
– Ну, если она встретит человека по душе, – Саммерс пожал плечами, – почему я должен препятствовать?
– Представляю.
Тут надо было смолчать, но бывшего коммерсанта как сглазили.
– Что? – взвился он. – Что ты представляешь? Что ты вообще можешь представить, когда речь о живых?
– Этого парня, которого она выберет по душе и другое всякое, что ты там нагородил, бессмысленный урод.
Гробовщик стащил с головы платок и громко туда высморкался.
– На себя посмотри, – огрызнулся Джейк.
– Я это делаю часто – смотрю в зеркало, – засовывая платок в карман сюртука, послушно произнес похоронный церемониймейстер. – Я даже бреюсь сам.
– Я тоже бреюсь сам. Делать мне больше нечего, по парикмахерским лясы точить.
– Мне все-таки уже порядочно лет. Не тебе чета.
Бывший коммерсант собрал в кулак всю силу воли.
– Надеюсь, ты не отрежешь себе голову во время бритья, – произнес он. – Прощай. Ты меня больше не увидишь.
– А что, если дела с автомобилями пойдут плохо? – крикнул вслед гробовщик. – Куда ты денешь сестру?
– Разберемся! – ответил Джейк, не оборачиваясь. – У меня есть еще рекламное бюро.
Он схватил за руку сестру, которая ждала его в холле, и они пошли к дверям.
– Я разобрался уже с твоим бюро! – кричал отец. – Скажи ей: пусть она возвращается, когда захочет!
– Если она когда-нибудь захочет.
Эти слова Саммерс произнес уже с крыльца.
– Хе-хе-хе! – высунулся из дверей гробовщик (на нем опять был платок с узелками). – Она захочет!
– Ну, если она захочет, почему бы нет, – ответил Джейк. – Пусть возвращается.
Гробовщик с кряхтеньем спустился на несколько ступенек.
– Помни, сынок, – сказал он, – твой папаша уже старенький, выживший из ума, и уже ни черта не соображает. Он ведь разыскивал тебя на всем побережье Атлантической китобойной флотилии… или тресковой? Забыл. Где я тебя только не разыскивал.
– А что, – Эмми тащила за рукав, но Джейк уперся, – что мой папаша собирался делать со мной после того, как разыщет?
– Ничего, – заверил отец, – он просто волновался, что с тобой.
– Он не волновался, – обличил Джейк. – Он хотел заставить меня строгать опять гробы, возиться с покойниками и сопровождать похоронные процессии. Папаша, как тебе не стыдно врать, когда в этом нет никакого смысла!
– Отчего же я вру-то? – обиделся похоронный церемониймейстер. – Ай-яй-яй, ай-яй-яй-яй. Ладно. Живите, как хотите. Останусь, как Иов.