– Как вы наверняка знаете, не так давно в Константинополе произошло восстание шиитов, в результате которого казнили великого визиря и бунтующие под предводительством этой свиньи нечестивой Хорпештели Халила, который своими речами смутил янычар, заставив тех предать свои клятвы, которые они давали султану Ахмеду.
– В общем и целом, – неопределенно ответил я, бросив быстрый взгляд на Ушакова, который только головой покачал. Ой как же все нехорошо-то. Только что закончившееся восстание, про которое я вообще ни слухом, ни духом, смена существующей власти, да еще и эти чертовы шииты. Теперь понятно, почему все мало-мальские государства в спешном порядке направили в Константинополь своих посланников, да для того, чтобы почтение новому султану выказать, один я, баран, не у дел остался. Поэтому-то у Шафирова все так туго идет, почти со скрипом.
– Я понимаю, ваше императорское величество, что вам не слишком интересно, что там происходит у осман, но их трагедия – это начала трагедии моей семьи, – девушка вздохнула. – Именно с этого восстания пошел отсчет дней, когда я отказала своему жениху и остригла волосы, облачившись в мужскую одежду. Тогда в Константинополе не все янычары перешли на сторону бунтовщиков. Часть из них остались верными султану Ахмеду и защищали Топкапы до последнего вздоха. Среди них был и трое моих братьев, сложивших головы за дело, которое они считали правым. Никто и никогда не сможет обвинить семью Адри в трусости и неверности.
– Я так понимаю, все это подчинено мести? – я обвел ее облик неопределенным жестом, намекая на ее отречение от своей женской сущности.
– И это тоже, но главное заключалось в том, что кто-то должен был защитить мою семью, особенно младших девочек, – она снова вздохнула.
– И я все же не совсем понимаю цель твоего нахождения здесь, – я покачал головой, отметив про себя, что Ушаков быстро пишет что-то, открыв свою уже ставшую знаменитой папку. – Не для того же, чтобы поведать трагичную историю твоей семьи?
– К тому же, разве главаря бунта не приказал убить новый султан? – Ушаков оторвал взгляд от бумаг и остро глянул на гостью. – Я не в курсе проблемы, но, зная осман и зная, что именно сейчас в Константинополе все относительно спокойно, можно прийти к такому выводу. А шииты быстро утихомирятся, ежели у них не будет лидера.
– Да, разумеется, – девушка пожала плечами, словно речь шла о какой-то банальности. – Патрона, таково было прозвище Хатилы, разумеется казнили, как только Махмуд устроился на троне вполне комфортно. Месть за братьев – это святое, но мстить мне некому. Я здесь нахожусь совсем по другой причине, – она на мгновение замолчала, а затем решительно продолжила. – Моя семья осталась верна прежней власти, которой все мы клялись, но это разумеется не имело бы значения, если бы султан Ахмед погиб в горне восстания…