Павел Ягужинский долго смотрел на молодого императора. Или он сломает себе хребет, или станет действительно великим императором, потому что поставил перед собой цель – действительно не на словах, а в делах сделать то, что висело над Российской империей дамокловым мечом еще со времен Ивана Третьего. Петр Алексеевич, решил полноценно объединить империю, сделав ее единым целым, и для этого не погнушается ничем, даже выдворением какой-нибудь недовольной народности с ее законного насиженного места куда-нибудь в самые суровые уголки той же Сибири, и он только что сказал об этом в весьма однозначном ключе. И к чему это приведет, одному Богу известно.
* * *
Отряд налетевших крымчаков был довольно крупным. Они постоянно накатывали волнами, обстреливали засевших в укрытии русских, и отскакивали назад. Постоянно кружась на лошадях вокруг наспех созданного укрытия, которое сделал Ингерманландский полк, идущий во главе этого марша, татары, тем не менее не приближались к нему на расстояние выстрела. Команды открывать огонь не было, и в стоящей вокруг тишине звучали редкие ружейные выстрелы, но чаще всего, в сторону укрытий летели стрелы.
– Сколько их здесь? – Петька выдернул стрелу, попавшую в мешок с фуражом, в непосредственной близости от его уха.
– Да как их сосчитать, коли кружат, аки вороны? – Долгорукий пригнул голову еще ниже, и похлопал по шее коня, который лежал рядом с ним, все время порываясь подняться. – Да лежи ты, целее будешь, – процедил он животному, которому было очень неудобно лежать в такой вот позе.
– Много, Петр Борисович, – ответил Петьке Барятинский. – Возможно даже, это тот самый отряд, коий Алешковскую сечь вырезал, да некрасовцев всех под нож подвел. Я только не пойму, зачем они вообще выскочили нам навстречу, если по всем правилам должны Перекоп охранять.
– А на это я могу ответить, – Петька уже почти распластался по земле, и чтобы нормально говорить, ему приходилось выворачивать шею. – Шафиров отписался, что когда Ахмед подписал свое отречение, то его любимчика Менгли-Гирея попросили освободить ханский трон и отдать его Каплан-Гирею. Пока ханы менялись местами, отряды их доблестных воинов, практически лишенные нормального руководства, решили совершить парочку набегов. Сейчас же Каплан-Гирею все равно, куда они подались, потому что Ахмед собирается вернуть себе трон, и заодно вернуть на посты своих любимцев, к коим Каплан-Гирей никогда не относился.
– Или же он никогда не имел над ними власти, – проговорил Иван Долгорукий задумчиво. – Второй полк далеко от нас?