– Ага, значит, с казачками справиться сумеешь, – я задумчиво изучал его лицо, на котором уже начала появляться слабая пока тревожность. – А вот с головой со своей железной договориться ну никак не в силах.
– В чем я на этот раз провинился перед тобой, государь Петр Алексеевич? – и он склонил голову. Надо же, когда прижмет, он быстро соображает, и покаяние умеет мастерски изображать.
– Да в общем-то, Ваня, не слишком во многом, старые грехи ты, вроде бы, искупил уже. А вот из новых в тебе проявилась чрезмерная забывчивость. Так, например, ты забыл сообщить мне с курьером, после взятия Черкасска, что жив, и что Шереметьев жив, токмо покалечен немного. И я хочу сейчас знать, Ваня, энто ты просто «забыл», али «забыл» с каким-то умыслом не слишком добрым?
– Окстись, государь, – Ванька побледнел и отшатнулся от меня, а ближайший охранник положил руку на рукоять сабли, которыми Михайлов, после долгого раздумья снабдил своих подчиненных, говоря, что она удобнее для того, чтобы действовать быстро. – Да я Петьку на себе почитай тащил верст не считая, как я мог о какой-то хуле при этом думать?
– Вот и я думаю, что не мог, – ответил я, делая знак встрепенувшейся охране, чтобы откатили назад. – Как он обосновал свое желание не докладывать мне о своем увечье? – Долгорукий вздрогнул и пристально посмотрел на меня.
– Откуда, государь, известно тебе, что это Петька упросил меня Христом-Богом обождать с докладом?
– Тоже мне, тайна великая, – я хмыкнул. – Это очевидно, Ваня. Говори, пошто повелся на его речи, и скрыл от государя своего правду о вашем спасении?
– Не хотел Петька, чтоб Наташа прознала, – нехотя ответил Долгорукий. – Боялся, что сама примчит, да Варвару Черкасскую за собой потащит. А ить мы долго не знали, выживет ли он вообще, да ногу ли сохранит… Ну а когда на поправку пошел, так и ехать надобно было уже, что толку гонца гонять?
– Понятно, – я развернулся и медленно продолжил прерванный путь вдоль парников. – Я тебя генерал-губернатором назначил новых земель. Ежели что еще сумеешь присоединить, не стесняйся. Главное, чтобы людишек тебе хватило.
– Мы с местными навроде бы сошлись, можно их к Российской империи привлечь. Все же защиту мы можем им дать супротив испанцев. Да и попы не слишком дурные с нами пошли да за долгий путь со староверами-то смирению выучились. С плеча рубить не будут, не фанатики как-никак, так что, вполне может кого и в веру православную перекрестят, – новость о назначении он воспринял почти спокойно, но складка между бровей говорила о том, что он все понимает, особенно то, что это вовсе не синекура и пахать придется, что тому каторжнику на галерах.