«Да, я что-то такое слышала».
«Ты как вообще?»
«Нормально».
«Пока не увижу своими глазами — не поверю. Давай через час в Пино».
С тоской гляжу в экран. Диджитал-стратегия, которую разработали мои специалисты, оставляет желать лучшего. Но вряд ли я сейчас найду какое-то свежее решение. К тому же выходной день. А я до сих пор в офисе. Какого черта?
«Со столиком можем пролететь. Суббота. Вечер».
«Ха! Ты, что, сомневаешься в моих способностях?»
«Ни в коем случае».
Из-за разыгравшейся непогоды такси приходится ждать дольше обычного. Но ехать на своих колесах в ресторан и не пить, когда душа сама того просит, глупо. Ценник на такси тоже конский. Что и неудивительно. В такую погоду больше вызовов и меньше машин. Дождь спустился такой, что того и гляди узкие улочки центра превратятся в амстердамские каналы. Ненавижу такую погоду. Она у меня, после ухода мужа, прочно ассоциируется с очередным жизненным Армагеддоном. К кому-то песец подкрадывается незаметно, а ко мне — с громом и молнией.
Такси к месту едет целую вечность. Город стоит в нескончаемых пробках. Мой офис располагается дальше, поэтому, когда я, наконец, добираюсь, Ленка ждет меня уже за столиком.
— Ну и погодка! — жалуюсь я. У стола с бутылкой игристого в руках возникает официант. — Я тебе говорила — ты прелесть?
— Кто бы сомневался.
Я усаживаюсь в роскошное кресло и на секунду закрываю глаза, приходя в себя после долгого дня и забега под проливным ливнем. Звук разливающегося по бокалам вина — самый приятный за сегодняшний день.
— Ну, рассказывай. Знаю же, что тебе не терпится. — Прежде чем услышать сенсационную сплетню, делаю торопливый глоток. — Божественно!
— Решила, что по такому случаю мы можем себя и побаловать.
— За это и выпьем!
— Угу. За то, чтобы больше никакие малолетние дуры вам на пути не встречались.
— Нам?
— Почему нет? Борис ведь теперь свободен. Опять же, понял многое.
— О чем? — вздыхаю я.
— О том, как оно — жить с девицей на двадцать пять лет младше. Все, как следует, переосмыслил и…
— И что? Мне теперь его такого, образумившегося, принять с распростёртыми объятьями?
— Ну, почему сразу с распростертыми? Можно помучить, чтобы походил, пообивал пороги, поунижался.
— Где унижения, а где Победный? Да и не в этом дело.
— А в чем?
— В том, что я его не люблю.
— Кака така любов? Тебе что, снова семнадцать? Брось! Вам о другом думать надо. К тому же не мне тебе рассказать. Гуляют все. К чему тогда твой максимализм?
— Гулять, может, и гуляют. Но не все уходят. Тем более так, к другой. Обо мне ведь до сих пор говорят, как о его брошенке!