— Так что там насчет умных не закомплексованных мужчин? — догнал ее Связерский уже почти у самой лестницы. — Считаешь, я к ним не отношусь?
— А тебе какая разница, что я считаю?
Да никакой! — хотел крикнуть Богдан, непонятно почему так сильно задетый ее словами. Где он, а где комплексы? С чего бы ему комплексовать?!
Но он не крикнул. Привалился к стене плечом, сложил руки на груди и скользнул по Рите изучающим взглядом.
— Если у кого-то из нас и есть комплексы, так это у тебя.
— Думай, как хочешь. Мне это неинтересно.
Марго развернулась и пружинистым шагом пошла вверх по ступеням. Богдан сглотнул, переступил с ноги на ногу, чтобы чуть ослабить давление в паху. Ритка смотрелась просто изумительно в этом коротком сарафанчике, а если вспомнить, что она вытворяла своей классной задницей, когда танцевала… Твою мать!
— Когда я сказал, что ты не нужна Питу, ты решила, что я намекаю, будто бы ты недостаточно для него хороша? — бросил Марго в спину Богдан. — Ну, еще бы. Пит может уложить на лопатки любую… От горяченькой конгрессменши до мисс Америка. Так на кой ему ты? Ты ведь так мыслила, а, Измайлова?
Рита не оглянулась. Богдан попал в точку, но это не означало, что она позволит увидеть ему свою боль. К тому же Ставински здесь был совсем не причём. Рядом с Питом она чувствовала себя красавицей… Дело было в самом Связерском. И ее идиотских мыслях о том, что именно он может уложить на лопатки любую. От горяченькой конгрессменши до мисс Америка…
Все просто. Дело было в том, что она чертова идиотка! Злость наполнила тело и заставила выпрямиться спину. Злость распрямила плечи и гордо подняла голову.
— Ты слишком проницателен, как для человека без комплексов, Бодя.
— Не называй меня этим дурацким именем! — огрызнулся он.
— Ну, да. Ты теперь Боо-о-о, — с придыханием протянула Рита и по-идиотски захлопала ресницами, пародируя недавно увиденную в одном из многочисленных роликов подстилку Связерского.
Кажется, ей здорово удалось передать энергетику персонажа. Нерв на щеке Богдана дернулся. Он хотел что-то сказать, но, не оставив ему шанса, Рита, развернувшись на пятках, взмыла вверх по ступеням. Её щеки пылали, а то, что ей, наконец, удалось уесть Богдана, не принесло желаемого результата. Рита думала, что почувствует себя отомщенной. А на деле… она не ощущала ничего, кроме стыда. Да, ей было стыдно за ту женщину, в которую её превращал Связерский. Рите хотелось вернуть себе былую легкость, но её злость и обида были слишком сильны и лишь подпитывались в его обществе.
Рита зашла в спальню сына и осторожно присела на край кровати. Коснулась пальцами его выглядывающей из-под простыни стопы. Вытянутой и узкой, как у Связерского. Марик только родился, а уже стало понятно, что она будет такой…