— На твоем месте я бы волновался о другом.
О том, что будет теперь. Теперь… когда между моей яростью и тобой нет никаких препятствий. Когда я могу сделать все, что угодно… Потому что ты абсолютно и полностью в моей власти.
— Я должна извиниться перед тобой. Объяснить…
Объяснить?! Клянусь, я воспитывался в атмосфере абсолютного уважения к женщине. Я ни разу в жизни не обидел ни одной представительницы слабого пола, если, конечно, это не касалось работы. Я всегда, еще с гребаного детского сада… всегда их защищал. Но прямо сейчас мне хочется её ударить. Сжимаю пальцы крепче на руле и отвожу взгляд.
— Знаю, такое сложно понять, но…
— Просто заткнись. Даже не пытайся… — слова даются мне с трудом. Будто весят не одно тону, и мне приходится поднатужиться, выталкивая их из себя.
— Тимур…
Этот грудной голос с придыханием… Я запретил себе его вспоминать. Но не забыл. Теперь я это понимаю.
— Если ты не заткнешься, я высажу тебя прямо здесь. Как и планировал.
Она ежится. А может быть, эту иллюзию создают колеблющиеся вокруг тени. Плевать. Я стараюсь этого не анализировать. Просто отпускаю то, что бурлит внутри, позволяя ярости течь по венам. Ярость — все же лучше той пустоты, что во мне поселилась. Ярость — это хоть что-то. Если и она уйдет, что останется от меня самого? Не хочу драматизировать, но… Черт! Как же я зол…
К счастью, в какой-то момент Олеся это понимает. И дальнейшие минут сорок мы молчим. А потом у меня оживает прикрепленная к уху гарнитура.
— Наша птичка возвращается раньше, чем ты рассчитывал. Минут через двадцать встретишься с ним на дороге.
Матерюсь под уж слишком веселый для такой ситуации смех брата. Наконец мне становится понятным то странное ощущение, которое преследовало меня все это время на каждом шагу.
— Какого дьявола ты здесь делаешь? — вздыхаю устало.
— Слушай, мне отец сказал прикрыть твою задницу — я прикрываю. Разбирайся с ним сам, если что.
— Ты всегда был чертовски послушным мальчиком.
— Кто-то из нас должен был им быть. Иначе бы мама поседела раньше срока, и папе это явно бы не понравилось.
Зажмуриваюсь всего на секунду. Голос Руслана окутывает меня подобно легкому пуховому одеялу, и я немного… совсем чуть-чуть оттаяв, сворачиваю разговор.
— Ч-что случилось?
Молчу. Я не собираюсь ничего ей объяснять. Съезжаю с дороги, останавливаюсь в тени деревьев и выключаю фары. Могла бы выйти отличная заварушка, но пока в машине Дамир, я не могу рисковать. Пока ждем, откидываюсь на подголовник и прикрываю глаза.
— П-пожалуйста, Тимур, нам… Дамиру угрожает опасность?