Открываю один глаз. Нет. Она все же не понимает. Вообще ни черта обо мне не знает и не понимает. Впрочем, так даже лучше. Будет веселей.
— Нет.
Олеся захлебывается кислородом. Я слышу булькающий звук, с которым она проглатывает слова, готовые сорваться с губ. И мне неожиданно нравится это. То, как она собой владеет в любой ситуации. Дерьмо. Закрываю глаза и усилием воли заставляю себя отключиться от всего происходящего. Мы сидим в кромешной тьме минут десять. А потом ущелье освещается рассеянным светом фар. Дыхание сидящей у меня за спиной женщины обрывается. Она выпрямляется на сиденье и впивается пальцами в мой подголовник, но больше не произносит ни звука. Я даже не слышу, чтобы она дышала. Очень странно она реагирует, как для обычного, не подготовленного к таким ситуациям человека. Олеся не суетится, не истерит, не сыплет бесконечными вопросами… Делаю себе зарубку подумать об этом и, когда свет фар кортежа Авдалова скрывается за горой, и себе завожу мотор.
Глава 15
Олеся
Я понимаю, что Тимур меня наказывает, и не отрицаю, что заслужила это… Более того — я готова заплатить любую цену, которую он назначит, чтобы искупить свою вину. Но не сейчас. Сейчас мне нужна передышка. Мои силы подходят к концу, и пока у меня нет никаких соображений насчет того, как полнить их скудный резерв. Ощущение, что я разваливаюсь на части. События последних дней будто подвели меня к пропасти, на краю которой я балансирую из последних сил. Но самое странное, что у меня, похоже, развился Стокгольмский синдром. Мне ужасно жаль Мирзу, которого Руслан обезвредил. Что вообще означает это страшное слово? Он убил его? Или… как вообще это понимать?!
Обнимаю себя дрожащими ладонями. Стараясь не смотреть на водителя, поджимаю заледеневшие, сбитые в кровь ноги и закрываю глаза. Меня немного потряхивает от озноба, я то выныриваю из забытья, то снова в него погружаюсь.
— Олеся! Нас тормознули гаишники. Если что — ты моя жена. Мы едем на отдых в *ск.
Пока я отчаянно тру глаза, Тимур съезжает на обочину, открывает окно и приветствует подоспевшего полицейского.
— Ваши документы.
У меня стынет кровь. У нас нет документов! Вряд ли у Тимура было время их найти, а если так… что теперь будет? Ну, не станет же он обезвреживать и полицию?! Или станет? Если эти ребята на стороне Авдалова… Господи! Он уже успел обнаружить нашу пропажу?! Меня охватывает такая паника, что зубы начинают выбивать дробь. Еще немного, и я просто оттяпаю себе пол-языка.
— Пожалуйста, — Тимур протягивает что-то в приоткрытое окно, но я не успеваю рассмотреть, что именно.