— Времени нет, — отрезала я. — Пойду, как есть. Где моя шубка? Ты обещала подогнать ее по длине. Успела?
— Ага, — просияла Зайка. — В машине, сейчас принесу.
И принесла.
— Это что это? — Час от часу не легче. — Это что, подогнала? Это, Оля, обогнала называется! Впереди планеты всей. Ты где, блин, таких Снегурок видела?! Ты что же, прикажешь мне теперь делать?! Штаны пододевать? Это ж меховая блузка получилась. — Ух, меня несло. — У меня колени где?! Нет, Оля, не здесь! Здесь у меня з… ж… ноги только начинаются! А ну, отшивай все обратно!
— Не могу, — проблеяла обладательница самого бракованного глазомера в мире. — Я его обрезала.
— Кого его? — обмерла я.
— Подол, — на уровне ультразвука прозвучал ответ.
Господи, прости мне все! Как я теперь всю эту порченную аммуницию обратно сдавать буду?
— Если ты! Что-нибудь! Упаси тебя Бог! Сотворишь с морозовской тужуркой! — сквозь зубы цедила я, подсев к Васе под елочку, — Порешу!!!
Честно сказать, сама себя не узнавала. Но эти раздолбаи меньше всего подходили на роль помощников. Надо успокаиваться. Эмоции делу только помеха.
До магазина добиралась короткими перебежками, забегая погреться куда только можно. Тонкие колготки и коротенькая юбка, поверх которых было надето Олино творение, на такие морозы рассчитаны явно не были. Еще эти косы и кокошник, который нещадно трепало ветром. В общем, путь мой легкостью и скоротечностью похвастать не мог. По-скоренькому затарившись самыми дешевыми стекляшками на свои кровные и проскочив на кассе вне очереди (как-никак, внучка самого!), управилась довольно быстро. Притормозила только на выходе — меня с огромным бумажным пакетом в охапке затолкали в черную-пречерную машину. Вот же, не везет так не везет!
— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? — с издевокой поинтересовался пожилой пенек напротив.
— Нормально так. Не жалуюсь, — с достоинством отвечала я.
— А что же ручки-то дрожат? Ужель не от холода? — настырничал пенсионер.
— Ах, вы об этом! — «дошло» до меня. — Это все невралгия. Вам ли не знать…
— Чегой-то? — насторожился он.
— По штату положено. В вашем-то возрасте.
Дедок обиженно отвернулся к окошку, а меня посильней зажали два бугая сидящие по бокам. Вообще-то я старость уважаю. Но конкретно этот дедушка пробирал до самых костей, так что тряслись не только руки. Мне было откровенно страшно. У таких ребят, как те, что меня сейчас сторожили, нет ни чести ни совести. И своих жертв по половому признаку они не делят. Наваляют будь здоров. Как бы потом закапывать не пришлось.
— Извините, что отвлекаю, — не вытерпела я, — но я сильно спешу. Нельзя ли поскорее?