— С красным крестом. — Педантично дополнил напарник.
В том что Антонов издевается, сомнений не возникало, а вот Вася, казалось, всерьез озабочен моей несознательностью.
— Все их многочисленные различия, останутся незаметны за их длиной и общей, так сказать, площадью покрытия…
— Позволь тебе напомнить, что собиралась идти и вовсе в одной только шубе.
Ну, Антонов, ну, провокатор!
— Это была легенда! — негодующе вскрикнула я. — Или ты решил, что я и впрямь попрусь неглиже?! Знаешь что! Если я позволила вовлечь себя в сомнительную авантюру с этой Мармышкой, еще не означает, что ради ТВОЕГО дела, Я пойду до конца.
— Ради НАШЕГО дела, Тома, не преувеличивай масштабы своих жертв. И, ТЕБЯ никто не заставляет идти до Мармышкиного конца…
Красная до кончиков волос, я схватила первый попавшийся под руку наряд, и закрылась в кабинке.
С Василием мы договорились встретиться в забегаловке, находящейся неподалеку от места икс, поскольку время поджимало. А встретившись оккупировали мужской туалет, где и происходит весь этот бардак с переодеваниями. Камуфляж Бублик достал знатный, все интим-салоны города обнес, не иначе.
— А в чем пойдешь ты?! — Рыкнула я, яростно сопя, и разоблачаясь.
— В чем мать родила.
Мне кажется, или все звуки стихли?
— В смысле? — Уточнила я, как громом пораженная.
— В рубашке…
— Ты опять за свое?! — Вне себя от возмущения, я вылетела из кабинки и схватилась за антоновские грудки. — Опять мне за все отдуваться?! Да как ты можешь?! У тебя что, совсем нет совести?!
Оторванная от ворота его куртки, я вновь очутилась в нужнике, с легкой ноги напарника.
— Одевайся давай. Бублик достал мне приглашение…
— … и смокинг! — влез Василий. — А ты знаешь, как это дорого?!
— … я пойду как гость. Нам нужно быть по обе стороны кулис. Так будетоптимальнее.
— Не хочу больше! — схватилась я за голову. — Неужели ты не понимаешь, какэто для меня сложно и неприятно?!
— Зато закаляет. А то как цветок оранжерейный, выращенный в каких-то странных, далеких от реальности условиях.
Да в таких же условиях что и ты, дорогуша. Пуп земли, блин. Все знает, все умеет, всех тащит на себе. А вот и нет! Кто на ком еще выезжает каждый раз!
Пока в кабинке уборной рождалась «прекрасная горничная», за ее пределами шли метаморфозы иного рода, но не менее впечатляющие:
— Ты приболел? — обернулась я к Бубликову, вдоволь налюбовавшись напарником. — Кого ты из нас сделал?
— Тома, чего ты хотела, в такие смехотворные сроки, и на такие деньги? Что было, то и приволок.
В машину загружалась колоритная парочка: я — в шубе до пят, под которой, не то чтобы ничего не было, но того что было, было явно недостаточно, и Антонов — престарелый индус в смокинге с бородой и в тюрбане. Швах!