Кеншин быстро глянул на молодого господина.
– Вот как… А кто же сейчас всем управляет?
Шичиро крайне забавлял вопрос. Вряд ли Юичи не знали, кто именно взял бразды правления в свои руки. Иначе не отправляли бы посыльных. Но продолжил играть роль шамана, далекого от мирских вопросов.
– Понимаете… Пока у нас не возникало острой необходимости контактировать с Шенгаями. Видите ли, наша жизнь весьма оторвана от реальности.
– А если такая необходимость появится? – вкрадчиво поинтересовался молодой господин.
Шичиро сделал вид, что задумался. Отхлебнул чая, возвел глаза вверх, словно что-то просчитывая.
– А если появится, то Шаманы не будут терять времени.
– Господин Ши… – начал молодой господин, и его пальцы, удерживавшие пиалу с чаем, замерли. Сквозь пелену невидимости блеснул нефритовый перстень тягучей рёку. – Давайте вообразим, что необходимость появилась.
Шичиро заломил бровь.
Глаза в глаза. Непроницаемая тьма против черноты, пронизанной изумрудными искрами. И замершее на губах дыхание. Только слышно, как за окном шепчет ветер и шелестит листвой деревьев.
И остается только беззвучно поставить пиалу на стол, еле слышно звякнуть шаманскими подвесками и амулетами, разбивая окутавшую всех вязкую тишину.
Чуть улыбнуться уголками губ и мягко спросить:
– У вас есть конкретные предложения?
И поймать такую же улыбку напротив.
– До безумия конкретные, господин Ши. Клянусь Трёхруким.
…От Юичи Шичиро уходил очень быстро. Пояс оттягивал увесистый кошелек, в котором лежали ше, переливающиеся алой рёку. Ни Кеншин, ни молодой господин не смогли бы точно сказать, в какой момент бодро шагавший по улочке шаман слился с ночной тьмой в единое целое, скрывшись с людских глаз долой.