– А купить-то есть где?
– Да вон магазин, наискосок – оживился дед. – хочешь, сбегаю?
Из внутреннего кармана кителя достал военный билет. Из него – пятерку.
– На водку хватит?
Вроде бы пять тридцать, стоила бутылка, когда я уходил в армию. Пока служил, генсеком побыл Андропов, снизив цену до четырех семидесяти.
– Если не хватит, я добавлю, – засуетился дед. И бодрой рысью направился к магазину. А я задумался.
В прошлый раз я, через час, уехал на местном поезде в латвийский Валмиера. А оттуда, на электричке – в Ригу. Поезд в Питер идет глубокой ночью. Как, впрочем, и на Ригу. Маршрут я, тогда выбрал неудачно. До города Кропоткин, на Кубани, я добирался почти четверо суток. Около суток проболтавшись в Москве. Встал и опять зашел в вокзал. Закрытые кассы, тишина и покой. Ни одного человека. Посмотрел расписание. Ну да. Ночью поезда на Ленинград и Ригу. Местные поезда – в Цесис, Тарту, Печеры. Ближайший- в Валмиера. В Тарту- в восемь вечера. В Печеры – по утрам, уже опоздал. Да и не поеду я туда. Хе. Между мной и Питером Чудское озеро. И его можно обогнуть или через Псков, или через Нарву. Кажется, я понял, как будет лучше всего.
Вернувшись на скамейку, застал деда, исполненного нетерпения. Соблюдая алкогольный кодекс, он ждал моего появления, чтоб налить. Увидев меня, молча наполнил, и протянул граненый стакан.
– С дембелем!
Хмыкнул, взял, отпил треть. Вернул ему.
– Больше не буду. Лучше скажи, где тут у вас автобусный вокзал?
– А вот туда идти, вдоль озера все время прямо. А на площади повернешь направо.
– Ну, бывай, дед.
– Еще выпьешь?
– Не, пей сам, за мое здоровье.
Шагая по весеннему тротуару маленького эстонского городка, я злился. Несмотря на алкоголь, что теплом растекся по телу. Как меня угораздило? Да и попал я – лучше не придумаешь. Нищий дембель, без всяких перспектив. И что делать?
Снова все по-новой? Все так же, все то же? Да пошло оно все в задницу!
Как то кончился во мне запал. Жизнь потрачена, что бы понять то, что другие знают с детства. Здесь никому не нужны такие как ты. Свободные и независимые. Тебе не простят отсутствие завуалированного холуйства, которое почему то называют патриотизмом.
Вспомнил говнюка, что мне хамил у меня же в кабинете. Вот он – народный герой! Отобрал у частника предприятие, и через это пострадал! А уж то, что он кроме пистолета в руках и не держал ничего – не влияет. И вообще, очень любят у нас вот этих, защитничков. Как беда какая, они сразу скулят- народ богоносец, выручай! А в мирной обстановке они- герои, и им – все должны. Хотя, словив в табло, заткнулся и растерял весь гонор.