Винченцо отшатнулся, стукнулся сгибом коленей о сидушку и плюхнулся в кресло. Пролепетал, отводя взгляд:
— Мама плакала… плачет до сих пор.
— Мне плевать! — Рыкнул Орландо, возвращаясь на место.
Барон отставил кубок, хлопнул в ладоши, будто убивая комара, сказал, оглядывая парней:
— Закончили? Всё, закрыли тему. Старик получил, что заслужил, а твоя мамаша и без того всё время ревёт.
Снаружи забрехал пёс, ругнулся стражник, кто-то сипло затянул песню на неизвестном Орландо языке. Порыв холодного ветра надавил на тканевые стены, мощно пахнуло водой и озоном. Барон выждал пару секунд, взял кубок и отпив, сказал:
— Я всё устроил. Ангел Меча будет ждать через пару часов на опушке леса… и парень. Я хочу, чтобы Винченцо пошёл с тобой, как и я.
Орландо остро взглянул на него. Барон уверен, что ученик Гаспара победит. Хочет, чтобы сынок извлёк урок и посмотрел, как сражается выпестыш Ватикана.
— Хорошо, пусть будет так.
Вместе с бароном отправилось двое приближённых. Суровые мужчины в кованых кирасах, с длинными мечами и высокими сапогами. Оба держаться на почтительном удалении от Орландо, всем видом выказывая почтение. Винченцо идёт рядом с отцом, бросая на брата косые взгляды. Шумный лагерь скрылся за холмом, и в свете луны походка бастарда стала жутковато плавной, пружинистой. Ладонь стискивает рукоять, плечи опущены, а голова склонена. Волосы волнистыми прядями скрывают лицо, но, когда ветер раздвигает их, видна улыбка. Безумный оскал алчущего крови берсеркера.
Орландо дышит глубоко и размеренно, насыщая кровь кислородом, сердце нагнетает в мышцы. Жилы вздуваются, обрисовываясь во всей красе. В груди плещется пламя, что спалит внутри всё, оставив пустую оболочку, если не выплеснуть его на врага.
— Парень, — сказал барон, стараясь не смотреть на бастарда, — мне пришлось сказать, что ты поцапался с Гаспаром. Иначе…
— Без разницы. — Ответил Орландо, блекло, как зимний ковыль шелестяший на ветру. — Важен только результат.
— Хм… ладно… надеюсь, между нами, больше нет обид?
— Их не было. Ты и твоя семья, интересуют меня меньше, чем пыль под сапогами.
Винченцо дёрнулся, но внутренний голос завопил, умоляя молчать. От сводного брата густыми волнами исходит угроза. Нечто подобное испытывал, когда в детстве на охоте в горах столкнулся с барсом. Одно неверное движение и хищник разорвёт в клочья.
Под сапогами шуршит пожухлая трава и размякшие от вчерашнего дождя листья. Лес надвигается антрацитовой стеной. Изломанным краем впивается в звёздное небо, поддёрнутое молочно-белыми облаками. В ночи кричат козодои, шелестят крылья и сверкают круглые глаза. Винченцо втягивает голову в плечи, озирается, силясь понять, откуда столько проклятых птиц. Спутники барона хватаются за мечи от каждого шороха, с тоской оглядываются в сторону лагеря. Борсл идёт в задумчивости, скребёт подбородок, глядя в спину Орландо.