— Убийцы — это по твоей части, — пожала она плечами. — Меня вполне устраивает оставаться на светлой стороне наедине с жаждущими оргазма домохозяйками.
— Кстати говоря… — я взглянула на часы. — У меня консультация через сорок пять минут, так что мне нужно заканчивать.
— Ага, мне все равно нужно забежать в химчистку, — она приподняла руку, привлекая внимание официанта, который выудил книжечку со счетом из кармана фартука и положил на стол.
— Я заплачу, — я потянулась за счетом. — Спасибо за сеанс терапии.
Положив несколько банкнот на стол, я сделала глоток воды напоследок и встала. Мне следовало поторопиться. Тяготевшая к убийству женщина, вероятно, уже сидела в приемной, в ожидании постукивая четырехдюймовыми шпильками.
— Знаете, большинство убийц начинают с близкого родственника или друга.
Этот факт был озвучен Лилой Грант, одетой в ярко-желтое платье и белый кардиган, дизайнерская сумочка которой была зажата между бирюзовыми туфлями на каблуках. Первые тридцать минут нашей консультации она жаловалась на мужа, с энтузиазмом болтала о добавлении ассортимента салатов в меню загородного клуба и показывала фото двух вариантов шезлонгов для веранды. Когда мы сделали мучительный выбор в пользу бело-зеленого бамбукового шезлонга, мы наконец-то добрались до причины ее визитов ко мне: насильственных фантазий о сестре мужа.
— Да, я знаю об этой статистике, — я на рисовала маленькую линию розочек вдоль верха страницы блокнота и мысленно сделала заметку заказать венок на похороны Джона и Брук.
— Проблема в том, что она так близко живет. Он захочет встретить Рождество у нее дома, а что я могу сказать? У меня нет хорошего оправдания. Дом Сары больше нашего, ее дети не видели его несколько месяцев, и она делает какой-то лимонный пирог, о котором он вечно не затыкается. Я имею в виду, это лимонный пирог. Насколько потрясающим он должен быть?
— Я не люблю пироги, — пожала плечами я.
— Ну, пирог — это пирог. Я сказала ему об этом, а он обиделся. Я испекла сотню пирогов, и он никогда не восторгался ни одним из них, скажу я вам. Это я должна обижаться. Честно сказать, Гвен, не думаю, что смогу усидеть за ее столом, следя за тем, как она заявляется с десертом, и не сорваться. Вы понимаете, сколько ножей будет на том столе? — она обеспокоенно втянула щеки, отчего ее накачанные губы еще сильнее раздулись. Ее лоб, вопреки всем законам природы, остался идеально гладким.
— Вы не пырнете ее ножом, — сухо сказала я.
— Думаю, я это и сделаю. Вы не знаете, сколько раз я рисовала эту картину у себя в голове, — ее лицо озаряло почти мечтательное спокойствие, пока она прокручивала в мыслях кровопролитие. Она распахнула глаза. — Разве вы не можете дать мне справку? Что-нибудь, что избавит меня от этого?