Он отрезал кусочек мяса ножом.
— И то, и другое. Каждый день было по-разному. Сначала он больше меня отталкивал, потом больше цеплялся. Я взял перерыв в работе на год, это самое долгое время, которое он проводил со мной. Мы очень сблизились за это время, — он пригладил волосы на затылке. — Теперь я жалею, что вернулся на работу.
Я пододвинула бокал вина ближе к себе.
— Очень мало родителей, которые могли бы уйти с работы на год, чтобы провести время с ребенком. Сфокусируйся на положительных моментах. И если говорить о еще шести годах перерыва, чтобы побыть с ним… — я покачала головой. — Вам обоим нужно было вернуться к нормальной жизни. Если бы я была твоим врачом, я бы настойчиво рекомендовала вернуться на работу ради вашего блага.
Он дожевал и сглотнул, отпив вина, прежде чем заговорить.
— О чем говорит, что я взял перерыв на год, когда умерла она, но продолжил работать после его смерти?
— Это говорит, что ты не разрешил себе скорбеть. И что тот год был сфокусирован на его исцелении, а не твоем.
— Знаешь, Гвен, мне не нужен психотерапевт. Все эти вопросы, прощупывание, исследование чувств… я все это проходил раньше. Я нанимал лучших докторов страны, чтобы помочь Гейбу, и был там рядом с ним, когда они делали свою работу.
Я не придала значения его реакции. Я привыкла к злости и презрению клиентов. Первые четыре года моей практики были преимущественно отданы постановленными судом консультациям с недовольными, охваченными яростью людьми, которые не хотели моей помощи.
— По тебе складывается впечатление, что жизнь у тебя под контролем, — спокойно сказала я. — Но не забывай, что все техники переживания утраты, которые ты узнал после смерти Наташи, были разработаны для мужа или сына. В отношении Гейба ты скорбишь как отец. Это другой случай, несущий свою, отличающуюся гору боли.
— С которой я справляюсь, — хрипло сказал он.
— Ну, ты защищаешь его предполагаемого убийцу, — отметила я. — Так что тебя занесло на немного нетрадиционный путь исцеления, если это можно так назвать.
— Мне это подходит.
— Ладно, — я разлила остатки вина из бутылки.
— Значит, мальчики были единственными детьми, — сменил он тему. — Что еще общего есть между ними?
Я подхватила новую тему, желая ее обсудить.
— Очевидное — они все подходят под один шаблон. Богатые, красивые, популярные семнадцатилетние парни. Ты знаком с психодинамической теорией криминалистики?
— Смутно. Она связана с бессознательными личностями, да?
Я кивнула:
— Точнее, с развитием бессознательных личностей через негативный опыт. Бессознательная личность, которую мы называем Оно, это инстинктивные импульсы, которые большинство из нас не осознает. Импульсы есть. Спать. Защищать близких. Заниматься сексом, — я немного зарумянилась и продолжила: — Оно обычно сдерживается нашими Эго и Суперэго, которые являются другими частями личности, управляющими моралью и социальными ожиданиями. Они говорят человеку, что даже если он хочет трахнуть свою жену, ему не стоит делать этого посреди продуктового магазина. Или, если провести менее грубую аналогию, если человек ненавидит своего начальника, убивать его это не самое здравое решение, учитывая последствия и аморальность этого поступка.