– Поверить не могу, что она вот так просто взяла и вломилась в чужой дом! – негодовала я.
Дядя Стенли немного смутился.
– Это и ее дом тоже, – все-таки ответил он, – она жила в нем до двадцати лет.
Я вытаращилась на него.
– Что?
– Вивьен моя дочь, – вздохнув, горько произнес мужчина.
С трудом удержала собственную челюсть в приличном положении, не позволяя ей упасть на больничный пол.
– А-фи-геть! – больше слов у меня не было, по крайней мере, приличных.
Потом я осознала в полной мере, что вчера произошло.
– Да как она могла напасть на тебя?
– Она уже больше двадцати лет не является моей дочерью, – печально сказал мужчина.
Я удивленно смотрела на него.
– После обращения она перестала быть человеком. У оборотней нет семьи. Она просто им не нужна. У нее теперь есть стая.
– Но как это случилось? – я просто не могла поверить.
Дядя Стенли прикрыл глаза на мгновение, глубоко вздохнул и стал рассказывать.
– Мы познакомились с матерью Вивьен в Париже. Это было так давно! Мы были молоды и совершенно счастливы. Я приехал туда по программе обмена студентов, она была дочерью ректора колледжа. Мы влюбились с первой встречи. Это был самый счастливый год моей жизни! Мне нужно было возвращаться в Штаты, а Авроре продолжать обучение в Париже. Больше всего на свете мне хотелось остаться с ней, но мне нельзя было больше задерживаться в стране. Тогда мы узнали, что Аврора ждет ребенка. Мы сыграли скромную свадьбу приехали сюда. Вместе продолжили учебу. Когда родилась Вивьен, я был на седьмом небе от счастья!
Он замолчал на некоторое время.
– Когда Вив было десять лет, мы узнали, что у Авроры рак.
Голос дяди Стенли дрогнул.
– Мы боролись, но было уже слишком поздно. Врачи оказались бессильны. Не помогли ни деньги, ни связи. Моя жена угасала с каждым днем, но продолжала улыбаться, чтобы не испугать дочь и поддержать меня, хотя сама знала, что умирает…
Я сидела, затаив дыхание. Никогда не слышала, чтобы дядя говорил о своей жене.
– Она умерла тихо. Мы, хоть и знали, что рано или поздно это произойдет, все равно не оказались готовы расстаться с ней. Вивьен тяжело переживала смерть матери. Она замкнулась. В школе не хотела ни с кем общаться, училась хорошо, но была нелюдима. Учителя жаловались на ее поведение. А я ушел с головой в работу. Мне тоже хотелось отвлечься и забыть о том, что Авроры больше нет. Я спохватился слишком поздно… Когда впервые вытаскивал свою дочь из полицейского участка. Она связалась с дурной компанией. Гулянки до утра, алкоголь, наркотики…
Мужчина тяжело вздохнул.
– Я пытался оградить ее от этого общения. Закрывал дома. Не давал денег. Все бесполезно! Она сбегала и пропадала неделями. Я искал ее по притонам, по ночным клубам. Она кричала, что я ей не отец и знать она меня не желает. Я сам был на грани отчаяния. Пытался поговорить с ней по душам, но она не хотела меня слушать. Последней каплей стало то, что я узнал о том, что у моей дочери ВИЧ.