– Я представляю интересы моей клиентки, – отмерла брюнетка, – хочу подать иск на клинику и требую записи камер момента, когда благодаря халатности сотрудников больницы была похищена дочь Марины Смирновой.
Давыдов изумленно выгнул бровь. Хозяин кабинета беспомощно посмотрел на него.
– Дамочка, – наклонился к ней через стол Даниил, – а я представляю интересы Давыдова Александра Викторовича, который оплачивал операцию девочки, а теперь неизвестный требует эти деньги перевести ему на счет. Так что записи видеонаблюдений заберу я.
– Вам какие-то деньги важнее здоровья ребенка? – распалялась брюнетка.
– Нет, – ничуть не смутился Давыдов-старший, – но если мы найдем того, кто требует деньги, мы найдем и девочку.
– Прекратите! – слегка повысил голос Александр, – Вы оба правы! Девочка сейчас лишь способ добыть деньги для ее отца, – зло процедил он сквозь зубы. – Вы Светлана? – спросил он девушку.
Та кивнула, присматриваясь к мужчине.
– Александр, – коротко представился он, а затем повернулся к врачу, – как могло такое произойти?
Вопрос прозвучал холодно и очень жестко. Доктор побледнел.
– Понимаете, – начал путанно объяснять он, – отец девочки находится в законном браке с ее матерью и имеет одинаковые юридические права, как и Марина Николаевна. Он пришел рано утром, устроил скандал, что не давал своего согласия на проведение операции для его дочери. Заявил, что не согласен с рисками, которые могут возникнуть во время ее проведения. Написал заявление и забрал ребенка.
– Что за бред? – взвилась Светлана, – В документах, которые заполняла Марина, данных об отце никто не указывал! Даже в лицах, кому можно разглашать течение болезни, он не был записан. Марина мой телефон писала!
– Девушка, я вам еще раз повторяю, – взмолился врач, – отец девочки показал паспорт, в котором русским по белому было написано, что он находится в зарегистрированном браке с Мариной Смирновой, а Маша – его дочь. Вы понимаете, что мы не имели права ему отказывать?
Брюнетка поджала пухлые губки.
– То есть вас не смутило, что ребенку жизненно необходима эта операция?
– Смутило! Но проводить ее мы не имеем права без согласия родителей!
– Мы тратим время, – оборвал спор Давыдов, – покажите нам записи, нужно искать девочку.
Через час у них на руках были записи, на которых было хорошо видно, как Виталий уводит Машу.
– Мы не можем подать официально в розыск, – сказал Даниил брату, когда они выходили из здания больницы, – ведь о пропаже ребенка не было заявления от родителей. Можем только обратиться за помощью к знакомым.