Марина тоже об этом думала, но она сама очень нервничала. Предстоящая операция вселяла надежду, что Маша поправится, но она, как любая мать, не могла не переживать о том, как все пройдет.
В клинике их уже ждали. Девочке приготовили отличную палату, в которой Маша чувствовала себя как дома. Устроив дочь, Марина пообщалась с лечащим врачом, обсудила все нюансы, задала все интересующие ее вопросы и немного успокоилась. Оставалось только назначить день операции.
* * *
Как мучительно медленно тянется время. Секунда за секундой, словно в вакууме капля воды, бесконечно долго перекатывается, никуда не спеша. Стрелка часов застыла. Остановилась. Как и все внутри, будто заледенело, обрастая толстым слоем холодного кокона. Звуки пропали, исчезли запахи и вкусы. Не осталось ни-че-го…
Стук в дверь и робкое:
– Александр Викторович, я принесла документы на подпись, – Леночка боязливо заглянула в кабинет шефа.
– Проходите, – он приглашающе махнул рукой на стул рядом со столом.
Девушка приблизилась, но сесть так и не решилась. Она настороженно наблюдала за выражением лица Давыдова. С тех пор, как он вернулся из той командировки, почти не выходил из своего кабинета, почти не разговаривал и как будто вообще потерял интерес ко всему, что происходит на фирме.
– Присаживайтесь, – босс оторвал взгляд от настольного маятника-антистресса, разглядыванием которого занимался последние полчаса, – что у вас?
Девушка протянула бумаги, приготовленные для подписи. Вообще в отделе кадров творилось черт знает что. Смирнова ушла в отпуск, тут же главный бухгалтер Любовь Георгиевна взяла отпуск за свой счет. Пришлось быстро подбирать кандидата на ее замену, а поскольку Марины тоже не было, кандидаты были так себе, но делать нечего. Отдел кадров был вынужден принимать срочные решения, переставлять людей, готовить приказы. И все это легло на плечи бедной Леночки, ведь ее непосредственный начальник слег с сезонной простудой. Весна в этом году в Москву пришла довольно поздно, а потом и вовсе передумала и решила уйти назад, оставив вместо себя проливные дожди и холодный ветер. Девушка сама тайком попивала на работе горячие противопростудные напитки, боясь заболеть.
Давыдов просматривал принесенные ею документы, а Леночка украдкой оценивала светло-бронзовый загар начальника и суровое выражение лица. Что же это за командировка такая у него была?
Но Александру не было дела до умозаключений кадровички. Он впился взглядом в знакомое имя, которое выхватил, читая приказ. «… назначить на должность Смирновой Марины Николаевны на время отпуска…». Руки непроизвольно сжались в кулаки. Сколько времени прошло с тех пор, как они попрощались в аэропорту? День? Два? Неделя? Все слилось в один тугой комок из глухой злости, ревности и боли, а еще… сожаления… Отпустил. Зачем?