— Но он уже сидел, когда пропал Латрой, — говорю я.
— Для Чен это неважно. Им главное — тела из уимблдонского дома. Если они смогут всех их повесить на Ордаво — дело закрыто.
— Но не для тебя?
— Ну, с рабочей точки зрения, и для меня тоже. Мне велено сворачивать лавочку, потому что суда не будет. Чен собирается завтра собрать журналистов и объявить, что охота закончена.
Я чувствую беспокойство Санжея.
— И зачем ты тогда мне звонишь?
— Да потому что чушь это все! Мы там такое нашли… Чен меня пристрелит, если узнает, что я это слил на сторону…
— Каннибализм?
Санжей шокированно молчит.
— Да. На костях характерные отметины, а из некоторых тел извлечена часть органов. Мы думаем, он их ел.
— Или консервировал, — предполагаю я, вспоминая рассказ Артиса о непонятных штуках в банках.
— Что? — переспрашивает Санжей.
— Убийца верит в магию. Для него части тел жертв имеют сакральный смысл. Об этом она что-нибудь собирается говорить прессе?
— Нет, нам сказали на каннибализм особо не напирать. У них очень складная история про наемника, который любил совращать и убивать маленьких мальчиков в свободное от основной работы время. Но они не говорят, откуда у него деньги на дом. Причем подозреваю, что от управляющей компании толку тоже не будет. В общем, чушь. Я отправлю тебе все, что у меня есть.
— Я не могу требовать такого от тебя, — отвечаю я, все еще подозревая подвох.
— А я не смогу дальше нормально жить, если не сделаю этого. Там нет для тебя ничего нового, разве что результаты экспертиз того, что выкопали на заднем дворе.
— Тела?
— Да, и всякий мусор. Посмотришь. Короче, я скидываю ссылку на папку в «Дропбокс». Если Чен будет допрашивать, откуда она у тебя, соври что-нибудь.
— Не бойся, не сдам.
— Эээ, извини, что так вышло, — говорит он, явно имея в виду мой арест. — Я ничего ей не говорил, но она подняла логи и выяснила, что ты звонил ровно в тот момент, когда я смотрел данные генетических экспертиз.
— Да все нормально, я и не намекал, что ты меня сдал. Очевидно, что твое положение сложнее.
— О, хорошо. Спасибо. Кстати, ты сейчас где?
Мне приходится осмотреться вокруг, чтобы вспомнить, что я не дома.
— В Джорджии.
— Решил убраться подальше от всего этого?
— Не совсем.
— То есть все еще работаешь над делом.
— Так точно.
— И думаешь, что он в Джорджии.
— Я так понимаю, мои сообщения о похищениях детей в Атланте Чен тебе не показывала, — говорю я без удивления.
— Нет, она занята исключительно уимблдонским домом. Ты с местным ФБР связывался? Это, по идее, их юрисдикция.
— Нет, пока у меня только интуиция и похмелье.