Встали затемно. Без особого сигнала, как-то все один за другим расшевелились, засобирались. Первый день был очень важным, требовалось использовать каждую минуту светлого времени, чтобы уйти от городка как можно дальше. Это и для похода полезно, и выводило бригаду за пределы действия самых глупых «жадин», которые грабили всех подряд на подступах к Вратам, пока сами не ложились под мечами «смоляных» или рутьеров, нанятых лучшими людьми города.
Лена еще раз, напоследок, сама уложила дорожный мешок правильным образом. То есть сначала вставила свернутый в трубу войлочный коврик, затем утрамбовала вниз одеяло, поверх него запасную одежду, носки и шапку для сна, все остальные мелочи кроме тех, что поместились в чехлы на поясе и перекидной мешок. Сверху накрыла деревянной миской и зашнуровала. Шена критически обозрела получившийся результат, скривила губы, однако признала результат условно приемлемым.
Пришел мэтр Шарлей. Вид у бретера был такой, словно черти всех Пустошей скакали на нем от самого заката. Налитые кровью глаза бретера взирали на мир с видом тяжелой злости и демонстрировали мощное наркотическое похмелье хозяина. Впрочем, Шарлей держался на ногах бодро и руки у него не тряслись, из этого Лена заключила, что он таки воспользовался ее подарком. Бретер без лишних слов ударил с бригадиром рука об руку и тем заключил договор. Айнар и Зильбер покосились на бретера, однако воздержались от внешнего выражения неудовольствия. Сам фехтовальщик машинально положил руку на рукоять сабли, но все же сделал вид, что не заметил косых взглядов. Немного поразмыслив, Шарлей перевесил саблю за спину, клевец переместил с левой стороны на правую, а кинжал, наоборот, под левую руку. Так, словно готовился молотить латников или просто не хотел, чтобы ножны в дальнем пути колотились по ногам.
Пользуясь моментом, Сантели еще раз кратко оговорил условия предприятия, для всех, во избежание. Потому что в отличие от обычных походов, этот планировался по-особенному и оплачивался специфически.
Как правило, за редкими исключениями, добытый Профит не делился сразу, натурой, а сдавался перекупщикам во Вратах или ином городке, которых (населенных пунктов) насчитывалось пять. А уже вырученные монеты делились на доли, которые распределялись в оговоренном порядке — по две бригадиру, алхимику и лекарю плюс личные премии за разные осложнения. «Смоляной» мог взять себе что-нибудь из общей добычи, но лишь то, что в чем нуждался для работы или по состоянию здоровья, причем с одобрения всех коллег. Например, большая часть снаряжения Бизо была добыта именно так, в виде пещерных трофеев. И свой альшпис Шена взяла с трупа вторично упокоенного.