Зенек не пошел в костел, с утра сидел хмурый и задумчивый, то и дело поглядывая на спящую в люльке Ханю.
В полдень он вытащил палку, которой давно не пользовался, одел Ханю и взял ее на руки. Девочка, выспавшаяся и веселая, хватала его пухленькими ручонками за волосы и что-то беззаботно лопотала. Тяжело опираясь на палку, Зенек направился в Жулеюв.
Еще издали он услышал гул голосов. Из трактира Колянека доносилась песня:
Ястреб бросился к двери,
Закричал: «Хенде хох!»
Немцы руки поднимают,
А от страха глаза лезут у них на лоб…
Ханя, напуганная непривычным шумом, прижалась к Зенеку и своими большими черными глазами с беспокойством поглядывала на валившую мимо толпу. Обгонявшие Зенека люди удивленно оборачивались, но он не обращал на них внимания. Он шел, тяжело опираясь на палку, с ребенком на руках, волоча по пыли свою хромую ногу. Зенек долго кружил по базару. У одного из лотков купил Хане леденец на палочке. Поговорил несколько минут с измученным Бараньским. Потом прошелся по деревне. Ханя начала капризничать. Зенек уже хотел было возвращаться домой и вдруг увидел их.
Они шли веселые, смеющиеся, держась за руки, она в ярком платье в цветочек, он в сером костюме. Весек раскланивался со знакомыми, объяснял что-то жене. Уже пьяный Тымек вытянулся перед ним, приложил руку к фуражке, и они оба залились звонким смехом. Вдруг лицо Весека посерьезнело: он увидел Зенека с ребенком на руках. Спрятаться было некуда. Зенек не спеша двигался навстречу ему.
— Привет, пан директор! Что, уже нагулялись?
— Как поживаешь, Зенек? — спросил Весек, и глаза его беспокойно забегали. — Здешний герой, — обратился он к жене, — досталось немцам от него.
— Добрый день! — улыбнулась Зенеку женщина.
Ханя, устав, спала, положив головку ему на плечо.
— Везет тебе, Весек, в жизни, правда? — заговорил Зенек.
Стоящие поблизости люди начали прислушиваться к их разговору. Пьяный Тымек затянул солдатскую песню:
Анеля, ты мне писем не писала — ха-ха!
Анеля, ты одна верной мне осталась, ха-ха!
Потом, пошатываясь, подошел к ним:
— Пан директор, может, выпьем по стаканчику? — и разразился бессмысленным смехом. Однако никто не поддержал его. Тымек внимательно посмотрел на окружающих и до него, видимо, дошло, что происходит нечто серьезное.
— Везет тебе, Весек, — повторил Зенек и бросил мрачный взгляд на нервно переступающего с ноги на ногу Уленского. Его жена, ни о чем не догадываясь, с умилением смотрела на спящего ребенка.
— Ваша дочурка? — спросила она.
— Нет, сестры… и вашего мужа!
Все вдруг умолкли. Весек взял жену под руку: