Тымек неизменно приходил к Станкевичам. Пить он перестал, но теперь другое беспокоило стариков — он все более сближался с Бронеком. Родители не хотели такой же тревожной жизни и для второй дочери. А Бронка все ласковее смотрела на кривоногого Сороку, особенно тогда, когда он возился с Ханей. Тымек искренне полюбил малышку, и Ханя также тянулась к нему, отдавая предпочтение только Зенеку. Между парнями началось тайное соперничество — каждый старался превзойти другого в нежности и ласке к девочке.
Бронка уже полностью пришла в себя, ее даже не очень тронуло известие о том, что Весека бросила жена. Она осталась равнодушной и тогда, когда узнала, что Весек хотел бы установить с ней контакт. Сказала об этом брату — теперь она ничего не делала, не посоветовавшись с ним.
— Делай как считаешь нужным, — ответил Зенек. — У вас ребенок, но ты вспомни, сколько натерпелась из-за него, сколько стыда пережила. Для меня он гнида! Но у вас ребенок…
Бронка выслушала брата молча, но все письма Весека оставляла без ответа. Зенек втайне был доволен этим.
Шансы Тымека возрастали.
* * *
Однажды морозным днем в деревню вновь пришли солдаты и разместились в пустом помещении кооперативного склада. Группами человек по пятнадцать они ходили в другие деревни и возвращались замерзшие, покрытые инеем. Хозяйки приглашали их в дом погреться. Они улыбались, благодарили, но в хаты не заходили.
Выборы прошли спокойно, как и референдум. Однако в эти дни все, кто имел оружие, законно или незаконно, не расставались с ним ни на минуту. Зенек тоже носил за поясом свой парабеллум, хотя при виде солдат холодная дрожь пробегала по его спине.
Бронек был недоволен результатами выборов у себя в районе: часть жителей гмины все-таки голосовала за партию Миколайчика. Но в повяте ему объяснили, что расстраиваться нечего, в его гмине и так достигнуты большие успехи.
Войска по-прежнему размещались в деревне. Солдаты установили даже кое-какие контакты с людьми. Когда в одно из воскресений молодежь устроила танцы, на них неожиданно пришли десятка полтора солдат — почти все без оружия, только двое или трое с автоматами. Они стоили у стены, наблюдали за танцующими, тоскливо поглядывали в сторону буфета.
Сначала на них смотрели недоверчиво, боязливо, но скоро перестали обращать внимание. Сорока, который вытянул на танцы Бронку и был поэтому в хорошем настроении, успел уже немного выпить, его лицо расплывалось в улыбке и выражало готовность всех осчастливить. Он подошел к стоявшему среди солдат капралу.
— Старший сержант Сорока, — представился Тымек, протягивая капралу руку и дружески улыбаясь. — Танцуйте, ребята, — стал приглашать он. — Чего-чего, а девчат у нас хватает! Танцуйте.