Теперь нам надлежит рассмотреть, как этот вопрос ставился во времена Галилея и после него.
2
Еще в 1615 г. Чиамполи (будущий секретарь грамот папского двора при Урбане VIII), один из наиболее просвещенных представителей духовенства, считал нужным предупредить Галилея, с которым находился в дружественных отношениях: «Будьте крайне осторожны в своих словах, потому что, если вы указываете лишь на кое-какое сходство между шарами земным и лунным, то другой перемудрит вас и будет говорить, будто вы утверждаете, что на Луне живут и люди, а затем начнет рассуждать о том, каким образом могли они произойти от Адама, были ли они или нет в Ноевом ковчеге, и примется выдумывать разные нелепости, о которых вы никогда и не помышляли».
Галилей не мог не задумываться над этими чрезвычайно неприятными для церкви вопросами, ибо они ставились ему неоднократно не только врагами, но и друзьями. Например, его восторженный поклонник, выдающийся мыслитель Томазо Кампанелла (1568―1639) под влиянием чтения «Звездного вестника», где изложены телескопические открытия Галилея, обратился из своей темницы (он там провел 27 лет за свое свободомыслие) к Галилею с письмом, в котором довольно четко, но без всяких богословских ухищрений поставлен вопрос об обитаемости планет. В этом письме Кампанелла высказывает мысль, что все планеты населены людьми, которые, может быть, тоже воображают себя находящимися в центре Вселенной. Галилей не ответил на поставленные Кампанеллой вопросы (очевидно, не желая показать свое согласие с Бруно), но он не мог не видеть того, что его телескопические открытия прямо и неуклонно ведут к целому ряду весьма щекотливых для богословов вопросов. Во всяком случае, в одном письме к Галанцони он писал: «Для того, кто не верит в существование многих миров, планеты должны представляться громадной и жалкой пустыней, не имеющей ни животных, ни растений, ни людей, ни городов, ни зданий и наполненной мрачным безмолвием».
Для Галилея планеты не были безмолвными пустынями, лишенными всякой жизни. Говоря о том, что на Луне нет условий обитаемости, свойственных земному шару, он все-таки считал необходимым отметить, что на ней, вероятно, существуют известные жизненные проявления. В своей книге о системах мира Галилей, будучи очень осторожен, говорил, что на Луне отсутствуют «рождения, похожие на земные», и она не населена людьми. К этому он добавил: «но я не понимаю, почему из того, что там не рождаются вещи, похожие на наши, неизбежно следует сделать вывод, что там вообще не происходит никаких изменений и что там не может быть никаких вещей, которые бы изменялись, рождались и распадались, будучи не только отличными от наших, но чрезвычайно далекими от того, что мы можем вообразить, словом, совершенно для нас непостижимыми».