Часть обзора заслоняла оторванная лампа, болтаясь на проводах. Под ней, примерно на уровне третьей ловушки, лежал циркуль с оторванной лапой. А вот второй перепрыгнул через него, потом через Роберта, и звук удара в дверь, я услышал раньше, чем увидел все на картинке. Циркуль замахнулся и ударил еще раз.
Дверь заскрипела, послышался еще удар, затем еще, а потом со звуком вскрываемой консервной банки с моей стороны появился кончик когтя, и потекла желтая слизь.
Я подскочил к профессору, стал трясти его и заорал, забыв перейти на английский:
— Альберт, очнись! Где включить ту штуку, которой ты Роберта завалил? А то нам хана!
Вроде очнулся, посмотрел на меня мутным взглядом и пробормотал что-то похожее на: «я не понимать, не говорить по…»
Коготь исчез, но только затем, чтобы появиться снова и на этот раз глубже, а потом, разрывая металл, понесся вниз.
Я оглядел комнату, ища, куда бы спрятаться, уставился на стальные ящики и пробормотал: «Ну, нафиг».
— Не, точно на фиг!
Я посмотрел поверх ящиков и увидел вентиляционную решетку. Бросился к ней, залез на дрогнувший ящик с зомби, сковырнул решетку топором и выругался, понимая, что я там не пролезу. Хоть боком, хоть передом, в лучшем случае жопой в комнату застряну на радость циркулю. Бррр, так дело не пойдет.
Циркуль же херачил дверь так, будто она картонная, расширил порез и уже протиснул маленькую черепушку. Я прицелился и начал стрелять. Уверен, что попал, — пусть не все в яблочко, но два или три раза точно в лобешник. А эффект практически нулевой. Монстр замер, покрутил головой и слегка замедлился. Пули сплющились, одна прилипла, а остальные просто на пол упали.
Голова циркуля скрылась из вида, когти втянулись на ту сторону двери, но только для того, чтобы вонзиться во вторую дверку.
— А ты не особо-то умный, да? — захотелось что-то сказать, а может, и болтать без умолку, просто чтобы успокоиться.
Меня чуть потряхивало, будто на передозировке стимуляторов. Надо что-то делать, делать, делать. Искать варианты, искать, скорее искать. Думай, Космос, думай!
Черепушка монстра появилась снова, и я от души всадил в нее треть магазина. Тварь взревела, затрясла головой, стряхивая пули, — кожа на лбу превратилась в красную рваную тряпку, я даже кость мог разглядеть грязно-желтого цвета, но пробить ее так и не смог.
— Профессор, не дури! Сам тупишь, так друга своего воображаемого позови! — я уже не стал церемониться, подскочил к креслу, отстегнул наручники и рывком сбросил его на пол, а потом потащил в сторону двери. — Не хочешь помочь, так хоть займи эту тварь чем-то…