Как же я устал. Банально физически, а мозг вместо того, чтобы начать что-то там щелкать и рассчитывать траекторию полета пули или искать пути отхода, подсунул мне недавно прочитанный совет из книги «фотография для чайников». Съемка против света, когда силуэт модели подсвечен сзади. Допускаю, что кадр мог выйти неплохим — хрупкая мертвая девушка с подсвеченными по контору волосами, практически невидимые тонкие руки, и, сука, рваная рана на ноге с таким же нежным ореолом по краям.
Тьфу, блин. Валить ее надо или валить самому. Но я не успел.
У нее за спиной, откуда ни возьмись, появился здоровый черный мужик. Прям такой, как в кино показывают главарей африканских повстанцев — камуфляжные штаны и футболка, на груди ожерелье из маленьких блинчиков, очень уж напоминающих человеческие уши, бордовый берет, солнечные очки «авиаторы», гора мышц, не слабее нашего Мирного, а в руке здоровое грязное мачете.
Двигался он бесшумно, в чем-то даже по-кошачьи, но это была не дворовая кошка, а скорее лев. Не смотри я на зомбачку, даже и не знал бы, что кто-то проходит мимо. Свист мачете, рассекающего воздух, а потом стук головы о землю — первое, что я услышал.
Я метнулся обратно под прилавок, да еще и вжался как можно глубже, в тот момент, когда мужик повернул голову в мою сторону.
Он что-то пробормотал на неизвестном мне языке. Потом дважды ударил мачете по решетке. А когда на улице послышался звук машины, крадущейся на первой передаче и скрип тормозов, зашел внутрь и стал пинать пустые коробки. Я замер, стараясь, даже не дышать. Пытался по звуку шагов определить его местоположение, направляя туда пистолет. Дура большая, авось и сквозь прилавок завалить смогу.
Он остановился примерно в центре, к нему подошел кто-то еще, послышался звук передернутого затвора.
— Hello, is anybody here? — у мужика оказался гулкий голос, неожиданно, с хорошим произношением, он помолчал, скорее всего прислушиваясь, а потом повторил уже по-русски, — привет! Здесь есть кто-нибудь? Мы друзья и сможем помочь.
С русским у него тоже оказалось все хорошо. Уж не знаю, что это был за полиглот или на худой конец выпускник Дружбы Народов, но голос вполне уверенный и расслабленный. Если меня и видели, входящим в этот магазин, то полной гарантии у них не было. На шару спрашивает, а ни веры в его помощь, ни желания дружить у меня не было, и я промолчал.
Шаги приблизились, я увидел, как край кассового аппарата взметнулся вверх, а потом рухнул обратно, но уже развернутый на сто восемьдесят градусов. Дзинькнула касса и прозвучала длинная матерная тирада, аппарат со свистом влетел в стену и отскочил прямо мне на ногу.