– Богдан завтра составь и отправь запрос в банк, надо выяснить, откуда поступали средства, как часто и куда, в конце концов, ушли, – Краснопёров снова потряс ступнями. – Хоть босиком иди, мочи нет!
– Зато стильно! – подначил Ивушкин, прихлёбывая горячий кофе. – Всем известно, что красота требует жертв. Павел Анатольевич, с чем хотел поделиться криминалист Зуев?
– Он сомневается, что последняя жертва имеет к маньяку какое-то отношение.
– В каком смысле? – Богдан открыл форточку и всё-таки закурил. – Вроде всё сходится: все жертвы с верёвкой на шее, нарядные и возраст примерно одинаковый.
– В том-то всё и дело, что две первые аккуратно одеты, словно убийца рассаживал рядком кукол. Каким-то образом покойницы попадали одна к гаражам, вторая к берегу и ни на одной не порвана и не выпачкана одежда, туфли новые, подошвы светлые. Жертвы не носили эту обувь. А Загайнова Елена, которую мальчишки нашли на берегу, ещё белые перчатки. На Виолетту тоже платье надели нарядное, но будто со старого гардероба, туфли её, ношеные, а макияж? Вы видели макияж?
– Ага, словно красил ребёнок, – Евгений вытащил из ящика стола фотографии с места преступления. – Мои дочки так малюются. Как-то стащили у жены помаду с пудрой и изрисовали себя, как обезьянки.
– Ты думаешь, работал имитатор, – Богдан затушил сигарету в банке из-под кофе и с шумом выдохнул остатки дыма. – Но откуда стали известны подробности вроде верёвки, нарядного платья.
– Похоже, что это уже ни для кого не секрет, пробормотал Павел. – Ладно, я домой. До завтра!
Дома Краснопёров скинул новую обувь и влез в домашние тапочки, от чего испытал блаженство. Окунувшись в работу, он задвинул досаду от неудавшегося обеда за задний план, но пустая квартира вернула раздражение, грусть и целую гамму чувств невесёлого характера. Надо же было влюбиться в дочку миллионера! Толстосум ещё толком не узнал человека, а туда же, условия ставить. Всё норовят продать, купить, подмять под себя! Никакого уважения к тонким материям, чувства, душевные переживания в асфальт катком. Ольга не такая, как отец, она тонкая, чувствительная, чуткая, она поймёт. А что если такая? Если не променяет комфорт, удобства, деньги на простого полицейского, на эту квартирку и невысокую зарплату? А если так, то, что есть любовь в том мире за забором? Квази-любовь? Подделка?
Павел скитался из угла в угол с невесёлыми мыслями и когда зазвонил телефон, кинулся к нему, словно ждал именно этого звонка долгое время. Но это оказалась не Ольга, а бывшая судья Долгополова Елизавета Андреевна. Услышав в трубке её голос, Краснопёров подумал, что тоже ничего, хоть поговорит с живым человеком, а то стены съедят.