– Долго! – Отрезала Лисицына. – На ключи и иди в мой кабинет.
Визгликов, подхватив связку, вышел вон, а Лисицына посмотрела на Польскую.
– Глафира Константиновна, что по скелету младенца?
– Пока ничего нового. Но выяснилась интересная подробность. Правда, я пока не совсем понимаю, как это может быть связано. У девушки, которая повесилась в психиатрической клинике, был ребёнок. Но, когда ему был несколько дней от роду, его похитили, ребёнка так и не нашли. А также на территории клиники мы нашли скелет, но установлено, что этому ребёнку было несколько месяцев. То есть это может быть тот самый похищенный малыш, которого где-то держали несколько месяцев, а потом убили. Но это может быть и совершенно другой ребёнок. Я позвонила уже Нинель Павловне, она сказала, что будет делать тест ДНК. – Глаша помолчала и добавила. – Так что в одном месте у нас уже может быть два случая с детскими смертями, а это точно не совпадение. Ведь это учреждение непрофильное по детям, то есть их там вообще быть не должно.
– Я не поняла, а что у этой барышни ребёнок пропал на территории клиники? – Удивлённо подняла брови Лисицына. – Что она там вообще с ним делала.
– Не знаю. Я запросила материалы дела. Следователь, который им занимался уже ушёл на пенсию и к тому же он переехал. – Добавила Польская.
– Понятно. А Соболев дал нам све́дения?
– Да, но я опоздала на три минуты, и он отказался со мной разговаривать! – Глаша пожала плечами. – Он вообще какой-то странный тип. Завтра, сказал, поговорит со мной ровно в двенадцать ноль-ноль.
Лисицина в упор посмотрела на Глашу и спросила:
– А вы, Глафира Константиновна, всегда своё субъективное мнение так активно выражаете вслух? А также навешиваете ярлыки и раздаёте их совершенно посторонним людям? – Она вздохнула. – Вы вроде следователь и ваша прямая обязанность людей оберегать от вашего мнения! Потому что видя вас, как лицо представляющее закон, человек может невольно и ошибочно принять ваше мимолётное высказывание за уже состоявшийся факт!
– Простите, – смешалась Глафира, – я неправа.
– Глафира, ты должна не у меня прощение простить! А у себя, потому что сейчас не только сразу отступила, но и показала свою слабость. Если у тебя есть что сказать, то нужно хотя бы попытаться отстоять свою точку зрения. – Лисицына покачала головой. – А странным типом профессор Соболев кажется ещё с тех времён, когда его по дороге к дому выкрал человек, которого он не рекомендовал выпускать из стен больницы. Тогда был созван консилиум и какие-то, по всей видимости, не очень хорошие специалисты, или просто спешащие домой, опровергли его мнение. И правда, что мог сделать паренёк, который прошёл курс лечения от наркотической зависимости. Но профессор глядел гораздо глубже, он видел там не просто паренька, он видел монстра! И этот монстр встретил его по дороге домой. Что пришлось испытать человеку за те три дня пока он был в плену, никто не знает. Но Владимир Иванович нашёл в себе мужество вернуться к работе! Хотя когда его нашли на обочине, то распознать в нём человека было сложно.